Пьяная утка

— Понимаю, — подавив раздражение, вздохнула я. — Поэтому я бегу к тебе по первому зову и уезжаю обратно, когда часы бьют двенадцать.

— Джен, — он накрыл мою ладонь своей, проникновенно заглядывая в глаза, — ты же знаешь, я не могу пока по-другому. Может, позже, когда работы станет меньше…

— Может, никогда. — Поджав губы, я выдернула руку, поднимаясь. — Впрочем, ты прав. Главное, чтобы тебе было хорошо.

Я наклонилась, чтобы быстро поцеловать, и взъерошила его волосы.

— Я тебя люблю. — «Так люблю, что готова на все ради тебя и твоего удобства», — закончила про себя.

Уже позже, по пути домой, я нервно кусала губу, глядя, как бегут за окном чьи-то дома. Там семьи собирались в гостиной у телевизора, обсуждая планы на будущую неделю. Там влюбленные сидели на уютном диване, закутавшись в плед, и читали друг другу или просто смотрели интересный фильм. Там жены гладили рубашки мужьям, проверяя, все ли собрано на утро. Там была жизнь, мимо которой я проезжала, возвращаясь в пустую постель и оставляя своего любимого одного.

Одного ли? Острая ревность некстати проснулась, заявляя о себе. Едва дождавшись, когда поезд остановится, я выскочила на перрон, доставая из кармана пачку сигарет. Может, стоит перейти на антидепрессанты? Помнится, Фрэнсис нахваливала их, когда выбиралась из очередной депрессии после очередного романа. Ну уж нет. Глубоко затянувшись, я выдохнула. Лучше никотин, чем таблетки.

«Наш ответ Октоберфесту!» значилось на огромном баннере, который привезли сегодня в паб. Идея не новая, но всегда актуальная. Фестиваль в Лондоне отгремел, как и небезызвестный в Мюнхене. И хотя наши, местные любители пива редко посещали Германию, приобщиться к веселью хотелось всем. Право проводить запойную неделю получал лучший паб города, и в этом году очередь наконец дошла и до нас.

Поэтому Китти вовсю расхаживала по залу, задорно подмигивая из-под пушистой белой челки, а Итон то и дело выскакивал из кухни, ревниво наблюдая за ее кокетливыми улыбками, пока что предназначенными только Алексу и Норману, проводившим инвентаризацию бара.

Как я могла забыть про фестиваль? На прошлой неделе меня буквально выбило из седла дружелюбное письмо из мэрии о том, что жители уже в предвкушении праздника и ждут, чем мы сможем их удивить. Ирэн тут же рассыпалась в десятке предложений, а Китти слезно принялась молить о традиционных баварских нарядах, говоря, что давненько не надевала корсет.

— Полтора месяца назад в нем по площади вышагивала, — буркнула Ирэн.

— Тогда юбка длинная была! — огрызнулась Китти. Отношения у них после памятной ссоры так и не вернулись к прежнему дружелюбию. — Ну правда же, Дженнифер! Тебе тоже очень пойдут косы.

— Я не буду напяливать на себя идиотский костюм, — безапелляционно заявила я. Меня и так напрягала сама идея проведения фестиваля — вместо того, чтобы ехать к Тому, я буду вынуждена торчать в пабе, разливая пиво. Сам факт того, что мы не увидимся почти две недели, безумно злил.

— Я тоже, — поддержала меня Ирэн, кладя руки на пышные бедра. — Даже представлять себя в дирндле* не хочу.

Китти, одарив ее оценивающим взглядом, не сдержалась и хихикнула. Ирэн медленно провела пальцем по шее, красноречиво глядя на официантку. Та испуганно моргнула и отвернулась.

— Надо придумать, чем удивлять, — обреченно проговорила я. Мозг работать категорически отказывался.

— У меня есть идея! — загорелся Алекс. — Смотри, можно…

— Пойдем, изложишь в кабинете. — Никогда еще меня так не радовала инициатива сотрудников.

Фестиваль начался весело и задорно. Да, конечно, до одноименного ему было, как из Базилдона до Луны, но местные были в восторге. Обычно я веселилась на подобных праздниках, но в этом году все шло наперекосяк. И я все больше подозревала, что в своем плохом настроении винить стоит только себя.

Том доигрывал последние спектакли, и времени даже на то, чтобы нормально поговорить по телефону, не было. Совсем. Я завела себе дурную привычку — читать желтую прессу и фанатские паблики на Фейсбуке, заведя себе там аккаунт втайне от всех. И там день за днем наблюдала за его активной светской жизнью, за практически ежедневными поездками, встречами…

Фанатки ловили Тома на улице с завидной регулярностью, а то, что оставалось за закрытыми дверьми, выливалось на страницах светской хроники. Я чувствовала себя параноиком, подглядывающим за своим мужчиной в замочную скважину, и всякий раз, открывая очередную страницу, обещала, что это — в последний раз. Злилась на себя, ругая и обвиняя во всех смертных грехах — и снова читала, ощущая жгучую потребность смотреть, где он купил кофе и сколько было стаканчиков в его руке.

Вот и сегодня утром, нервно вытряхивая очередную сигарету из полупустой пачки, я задумчиво смотрела в окно, вспоминая очередное обсуждение в паблике о том, что наши отношения дали трещину, а иначе почему он перестал ездить в Базилдон? Черт! А ведь он и впрямь после нашего бурного примирения так ни разу и не появился у меня дома.