Пианино из Иерусалима

– Умоляю, не напивайся. – Художница с тревогой глядела в его покрасневшее лицо. – Не сейчас, когда ты мне нужен.

Несмотря на ее увещевания, Стас еще два раза заказывал грог, ссылаясь на простуду. Александра сидела как на иголках, поминутно проверяя сообщения. Вновь и вновь пробовала дозвониться до Маши, но та не отвечала. Когда, наконец, позвонил водитель грузовика, подъезжавшего к центру, Александра едва удержала телефон – так у нее задрожали руки. Стас приподнял отяжелевшие веки:

– Чуть не заснул. Уже идем?

Художница молча встала, натянула куртку, резкими движениями намотала длинный шарф. Стас, вздохнув, тоже поднялся:

– Жаль, что торопимся. Грог у них приличный.

Они ожидали грузовик, стоя под окнами особняка. Мокрый снег, не прекращавшийся все утро, перестал, но стало еще холоднее. Дул северный ветер, налетавший порывами, решительными, как пощечины. Стас кашлял не переставая.

– Только ради тебя иду на это, – бормотал он, развлекаясь тем, что давил на снегу собственные следы. – Но видок у тебя такой, будто ты начала торговать краденым.

Александра то и дело поднимала голову, надеясь что-то разглядеть в окнах мезонина. Но внутри было темно и к стеклам никто не приближался. Портьеры в окнах первого этажа были наглухо задернуты. Дом казался необитаемым.

Грузовик, снабженный подъемным краном, медленно въехал во двор, заставленный машинами. Александра торопливо пошла навстречу машине. Следуя ее указаниям, водитель развернулся перед особняком, остановил машину, включил подъемник. Откинув борт, забрался в кузов, зацепил крюк крана за стальные полосы, которыми был перехвачен груз. Из-под многочисленных слоев толстой синей пленки было невозможно разобрать, что находится внутри. Заинтригованный Стас наблюдал за тем, как огромный синий сверток, подхваченный крюком, оторвался от дна кузова и, чуть накренившись, поплыл по воздуху, словно ничего не весил. Водитель управлял разгрузкой, высунувшись из кабины. Побалансировав минуту, сверток приземлился в указанном Александрой месте – перед парадным крыльцом особняка, прямо под окнами мезонина.

Водитель выпрыгнул из кабины, отцепил крюк и протянул Александре бумаги. Она расписалась, обернулась на груз:

– Вы не могли бы снять пленку?

– Это в цену не входит, – без энтузиазма ответил парень.

– Я заплачу.

За несколько минут пианино было освобождено от пленки. Скомкав упаковку, водитель забросил огромный синий комок в кузов, закрыл его и, не прощаясь, залез в кабину. Когда грузовик уехал и Александра подошла к пианино, ее поразила неуместность этого инструмента посреди заснеженного двора. Казалось, пианино само собой материализовалось из сырого воздуха, упало с темнеющего неба, вновь обещавшего снегопад.

Стас тоже разглядывал пианино, обходя его со всех сторон, притрагиваясь к трещинам на дереве, высоко поднимая брови.

– Вещь редкая, – наконец вынес он свой вердикт. – Это сразу видно.

– Это рухлядь, – бросила Александра, набирая сообщение в вотсапе.

Ответ вновь был получен почти немедленно. Прочитав то, что написала Илана, Александра повернулась к приятелю:

– Не зря я тебя позвала. Нужна грубая мужская сила.

– К твоим услугам, принцесса.

– Клиент пишет, что под крыльцом лежит гвоздодер. Да не под этим! – остановила она скульптора, уже заглядывавшего под крыльцо. – Под вторым.

Обогнув дом, они и в самом деле нашли под крыльцом гвоздодер. Стас вытащил его, и Александра не могла не признать, что, вооруженный этим предметом, ее старый друг выглядел очень мужественно.

– Тебе идет держать в руках что-нибудь этакое, – невольно пошутила она. – Дубина тебе тоже пошла бы. У тебя варварский типаж.

Стас откинул кудри со лба, пересеченного шрамом:

– Будем дверь взламывать, госпожа?

– Взламывать мы будем пианино.

– На кой?! – воскликнул скульптор.

– Желание клиентки. Я делаю то, что она мне пишет. И она за это хорошо платит. Кстати. – Она обернулась. – Ты знаешь, где в пианино находится дека?

– Найдем, – скульптор выразительно взмахнул гвоздодером.

– Там что-то есть, между струнами и декой.

Александра направилась к инструменту. Вид у пианино был жалкий и словно испуганный. Внезапно оно показалось Александре одушевленным, и она чуть не вскрикнула, когда Стас без всяких церемоний вогнал плоский конец гвоздодера между передней панелью и боковой стенкой.

Со вскрытием инструмента Стас управился быстро – рассохшиеся доски будто того и ждали, чтобы отскочить друг от друга. Одним рывком отсоединив переднюю панель, Стас обнажил внутренность пианино.

– Вот тебе твои струны. – Он опустил панель в снег. – А дека – это, видимо, вон та доска сзади. Ничего там нет. Твоя клиентка нормальна? Странные у нее желания.