Пианино на лямке

— И очень жалко, если так, — сказала Марион своим певучим голосом, как всегда выражая подспудные мысли и подлинные чувства друзей.

Между тем в гараже Боллаэра что-то было неладно. Соскочив с подножки грузовика, Пол Пирс вихрем ворвался в контору к хозяину.

— Он вернулся, — севшим голосом сказал шофёр. — Я только что видел его своими глазами. В двух шагах отсюда…

Бледное одутловатое лицо месье Боллаэра позеленело. Голос отказывался ему повиноваться.

— Не может быть! — выговорил он, отирая ладонью лоб.

— Ты мог обознаться…

— Я его видел, вот как сейчас вас, — сказал Пол Пирс, — и ошибиться я не мог. Такое лицо не забудешь. Он играет на аккордеоне в одном из дворов квартала Ферран. И его чёрный пёс при нём. Возьмите да съездите сами — убедитесь, что это не мои галлюцинации!

Месье Боллаэр осел в кресле, совершенно раздавленный. Его дрожащие губы беззвучно шевелились.

— Да сделайте же что-нибудь, — нервно понукал его Пирс.

— Поговорите там, в комиссариате. Не позволяйте вас запугать…

— А что я скажу? — вздохнул Боллаэр. — Он имеет полное право играть на аккордеоне хоть на каждом углу, если ему заблагорассудится. Всё, что я сейчас могу сделать, — это переправить жену и ребёнка в дом на Конце Года. Этот дом я купил через подставное лицо, и ни одна душа не знает, что он мой. Вечером буду потихоньку к ним туда приходить. Там нас, по крайней мере, никто не побеспокоит.

— Это не выход, — покачал головой Пирс. — Так же невозможно жить. Только создадите себе лишние трудности.

— Пойду поговорю с женой, — сказал Боллаэр, словно не слыша его. — А ты отгони грузовик на задний двор и позови остальных. Прямо сейчас и начнём грузить вещи.

— Да ещё эти сопляки так и торчат в сквере, чего-то замышляют! — проворчал Пол Пирс и вышел, хлопнув дверью.

До поздней ночи за запертыми воротами предприятия Боллаэра в полном безмолвии кипела работа. Изрядная часть его домашнего скарба перекочевала в утробу огромного красного грузовика.

Клуб Детективов

Две недели неотступной и тщательной слежки ушли на то, чтобы собрать все доступные сведения о слепом и составить подробную и цельную картину его обычного времяпрепровождения. Марион, Зидор, Жуан-Испанец и большой Габи взяли на себя основную часть этой работы, требовавшей и сообразительности, и терпения, но свой штрих в портрет неизвестного внёс каждый, включая самых маленьких и самых нерасторопных.

Каждый вечер после семи дежурный наблюдатель отчитывался по результатам слежки перед Клубом Детективов, который базировался теперь в Тупике Заложников. Все важные сведения Габи заносил в записную книжку, с которой с недавних пор не расставался. Новый командный пункт представлял собой короткий проулок, заросший бурьяном и упирающийся в стену газового завода; по обе его стороны возвышались глухие заборы складов. Мемориальная доска из чёрного мрамора с лежавшими под ней двумя-тремя засохшими букетиками напоминала о том, что на этом месте были расстреляны двенадцать участников Сопротивления[6]. Ещё и сейчас, десять лет спустя, сквозь халтурную побелку проступала цепочка выбоин, оставленных в стене пулями палачей. Но трагическое прошлое не угнетало детей, и не было ничего кощунственного в том, что они радовались жизни на месте, некогда отмеченном смертью.

Имя слепого стало известно из рапорта Бонбона. Прикрываясь невинностью своих шести лет, малыш не стеснялся подходить к слепому чуть ли не вплотную, благодаря чему смог услышать, что говорил тому Арахис.

— Вот и пришли, мсье Анатоль! — угодливо сказал старик, останавливаясь на углу улицы Союзников. — Отсюда пойдёте всё прямо и прямо, до самой дороги Чёрной Коровы; вы её сразу узнаете — вся разбитая, в ухабах. По левую руку тут четыре переулка, но их не трудно перейти. А ровно в восемь я за вами приду…

Даже такой бывалый человек, как Бонбон, был поражён почтительностью старика по отношению к слепому. Тот невнятно что-то пробормотал и пошёл дальше один, нащупывая край тротуара своей белой тростью.

— Мсье Анатоль! — проворчал Габи, пожав плечами. — Похоже, в этом деле все скрывают свои настоящие имена, пользуясь первыми попавшимися. Да у нас в городе Анатолей не меньше шести дюжин. Так что это нам мало что даёт…

— Погоди, я ведь его настоящее имя тоже узнал! — поспешил добавить Бонбон, который любил приберечь самое интересное напоследок. — Все торговцы на Рыночной площади зовут его «Фантомас»[7]!

Старшие ребята покатились со смеху. Пришлось объяснить малышу, какие ассоциации вызывает в народе имя этого литературного героя.

— Но как кодовое это прозвище вполне годится и замечательно ему подходит, — отсмеявшись, признал Габи. — Люди зря не скажут… Пусть и у нас этот слепой будет проходить под зловещим именем «Фантомас»!

— Я видел Фантомаса близко-близко, — добавил Бонбон, — прямо вот так вот подходил. У него полно седых волос, но с виду лет сорок пять, не больше. Это у него из-за синих очков такой чудной вид.