Пианистка

– Начнет пытать, когда тот сможет играть. Ты его плохо знаешь, а я предостаточно. Думаешь, этот Михалыч такой чудак, мухи не обидит, воды не замутит? Как бы не так. В прошлом году Олежка воспалением легких болел, так тот чуть не ежедневно домой к нам прибегал, еще на старую квартиру, которую мы снимали. У них концерты какие-то важные были, он все подбивал Олега, чтобы тот потеплее оделся да пришел играть – дескать, без концертмейстера никуда.

– И он пошел?

– На два первых концерта я его не пустила, вцепилась намертво, только что на пороге не легла. А на третий, самый главный – пошел. Наорал на меня и уехал. – Леля вздохнула, остановилась и обеими руками осторожно погладила живот. – Пихается малыш-то. – Она улыбнулась, впервые за сегодняшний день. – Слава богу, тогда все обошлось. Но воспаление легких – это же не открытый перелом руки, которой нужно играть, да еще не в Москве, а в Хабаровске.

Карина кивнула. В глубине души она считала, что Леля волнуется напрасно: о какой поездке может идти речь? Кость будет срастаться минимум месяц, а до гастролей осталось три недели с хвостиком. Да и не сможет Михалыч ни о чем сейчас говорить с Олегом, тот его все равно не услышит.

Она думала о завтрашнем дне. Олегу должно стать хоть немного легче, можно будет увидеться с врачами, выяснить все как следует, обстоятельно, а не впопыхах.

Завтра, может быть, чуть-чуть потускнеют, сотрутся из памяти страшные подробности сегодняшнего происшествия.

Карина шагнула с тротуара на мостовую и решительным жестом подняла руку, останавливая машину.

40

Олег пришел в себя уже к вечеру следующего дня. Температура немного спала, хотя и не снизилась до нормы. Рука по-прежнему сильно болела, но он мог какое-то время обходиться без инъекций.

Карина побеседовала с лечащим врачом, и тот успокоил ее, заверив, что все идет так, как нужно, и через неделю-полторы Олега, возможно, выпишут.

Это было во вторник. Утром в четверг, распахнув дверь палаты, Карина и Леля застали Олега совсем бодрым: он полулежал в постели, а рядом с его кроватью на стульях удобно устроились остряк Паша с загипсованной ногой и дюжий мужик с травмой головы – его звали Николаем. На пододеяльнике лежала засаленная колода карт. Все трое увлеченно резались в преферанс и жевали Лелины пироги.

– О! Девчонки пришли, – обрадовался Паша, первым заметив изумленных девушек, застывших на пороге палаты. – Садитесь, побалакаем.

– Я тебе побалакаю! – накинулась на него Леля. – А ну, кыш на место! Человек только-только в сознание пришел, а вы уже тут как тут!

– Суровая у тебя жинка, Олег, – Паша хитро улыбнулся, но послушно поднялся со стула и запрыгал на одной ноге к своей кровати, – но хозяйка знатная. Пирожки – объедение.

Николай продолжал сидеть рядом с Олегом, слегка отодвинув стул в сторону.

– Лель, ты не злись. – Олег смешал колоду и положил ее на тумбочку. – Что тут еще делать-то?

– Отдыхать, – сурово отрезала та, присаживаясь на освободившийся стул. – Тебе покой нужен.

– Покой покойнику будет в самый раз, – миролюбиво усмехнулся Николай, – а твой муж – парень крепкий. Он уже сегодня вставал, завтра, глядишь и бегать начнет. Так что ты, милая, не сердись на нас, тут скука смертная, надо ж время убить как-то.

Карина так и стояла в дверях, наблюдая за происходящим с улыбкой. Она уже не боялась, что мужики заложат ее Леле: конечно, они в первый же день поняли все про их отношения с Олегом, но теперь, подружившись с ним, из мужской солидарности будут молчать.

– А вы что же как бедная родственница? – обратился к Карине Паша. – Проходите, присаживайтесь.

– Благодарю за приглашение, – насмешливо сказала она, зашла в палату и встала возле Лели.

Николай глянул на ее лицо и сочувственно вздохнул:

– Здорово вас отделали. Вот не повезло – за просто так досталось.

– Не совсем, – возразила Карина.

Она все эти дни ждала момента, чтобы объяснить Олегу, почему мордастый и обкуренный напали на нее. В любой момент в больницу мог прийти следователь, которому надлежало говорить все, как есть, полную правду.

Неизвестно, удастся ли ей побыть с Олегом наедине, скорей всего, нет. Значит, нужно во всем признаться, как можно быстрее, и Паша с Николаем в этом не помеха.

– Что ты говоришь? – удивилась Леля. – Можно подумать, ты заслужила, чтобы тебе двинули кулаком по лицу.

– Конечно, не заслужила, – согласилась Карина. – Но эти двое привязались ко мне неслучайно.

– Нет? – Олег даже привстал на кровати.

– Помнишь ты уходил канифолить смычок, а когда вернулся, спросил, не испугалась ли я чего-нибудь?

– Ну.

– Я действительно тогда испугалась. За соседним столиком сидел человек, с которым я была знакома. Очень недолго, этим летом. Мы вместе отдыхали в пансионате. Он… ну, одним словом, ухаживал за мной. Я вначале пошла ему навстречу, а потом решила, что он мне не подходит.

– Бывает, – с пониманием произнес Паша.

– Этот тип угрожал тебе? – догадался Олег.

– Что-то вроде того. Он был сильно пьян, и я подумала, что это просто болтовня. Но, как видно, ошиблась. Он подговорил своих приятелей, или, может быть, заплатил им – не знаю. Вот так все и вышло.