Пианисты

– Кроме того, я мог бы устроить персональные скидки или вот, к примеру, придержать горящий тур. Так многие подгадывают. Но только это будут скромные варианты, не больше трех звезд. На это я в состоянии вам одолжить…

– Вы с ума сошли? – встряла Марго. – В таких странах и три звезды??? Да это себя не уважать! Если я поеду, то только в пять звезд. А вы, Ванечка, подберете нам то, что получше. Пока вы будете вашего гения по океанам искать, квартира продастся и нужная сумма у нас будет.

Марго говорила безапелляционно. Возразить ей никто не смог. Или не захотел…

XI

Андрей сидел за накрытым белой скатертью столиком в зале для завтраков. Стеклянная стена была раздвинута, за ней открывалось утреннее море, раскинувшееся сразу за бассейном, тентами и линией старых высоких пальм. В этот час бледная водная гладь, тишина и безветрие как будто обрамлялись редким звяканьем приборов и приглушенными разговорами немногих постояльцев. Подтянутый, в белоснежной рубашке и темно-серых брюках официант стал собирать на поднос использованную посуду.

– Еще кофе, сэр?

– Нет, спасибо.

Выбеленная линия горизонта притягивала взгляд. Тишайшее море и безоблачное небо вместе составляли абсолютную гармонию и спокойствие. Ту самую тонику, наипервейшую ступень, в которую должен разрешиться весь этот мир.

Вдалеке показался крошечный треугольник парусника. Как странно: только что его не было – и вот он возник. Притом не заметно, чтобы он куда-то двигался. Время как будто остановилось. Все замерло. В стоп-кадре застыли обычно беспокойные разлапистые листья пальм, ни малейшего колыхания накрахмаленных скатертей на столиках, вынесенных на террасу.

Андрей предвкушал. Наступало самое любимое время суток, когда можно подняться после завтрака в свой номер, повесить на ручку двери табличку "Do not disturb" и полностью отдаться музыке.

Девять пьес Василевского уже успешно разобраны, и, можно сказать, они меня вполне слушаются. Конечно же, и я – их… Иначе невозможно. С этим таинственным, до конца так и не понятным композитором мы все еще идем навстречу друг другу. Надо признать, он не везде открывается охотно. Что-то до сих пор ускользает.

Остались нетронутыми три пьесы, последние из двенадцати. На это уйдет несколько дней, торопиться не хочется. Хочется растянуть удовольствие. То есть еще немного – и цикл будет освоен. Понят. Подготовлен. Можно предлагать для будущих программ. Надо подумать для каких. Пока они никуда не вписываются. А строить весь концерт на неизвестном имени никто не даст. Музыка должна быть узнаваема. Только тогда ее воспринимает публика и продюсеры. В этом Олег прав.

Андрей поднялся из-за стола, бросил на скатерть белую льняную салфетку и еще раз окинул взглядом морской пейзаж с парусником, который все же успел переместиться вправо. Проходя в фойе мимо ресепшена, Андрей кивнул вновь заступившему дежурному, худощавому, как подросток, но с легкой сединой на аккуратно подстриженных висках. Тот повернулся к деревянным ячейкам и вытащил из одной маленький конверт и слюдяной пакетик.

– Мистер Обухов! Одну минуту, пожалуйста… Это просили вам передать.

– Что это? От кого?

– Записка и сувенир, – дежурный с поклоном протянул вещицы.

Из незаклеенного упругого конвертика Андрей достал небольшой листок. Обращались действительно к нему – "Dear Mister Andrey". Он взглянул на подпись – "Master Nok".

Так вот как пишется это имя. Совсем на английское «стук» не похоже.

В записке говорилось: мастер Нок сожалеет, что в прошлый раз не смогла лично провести массаж, и приглашает на сеанс сегодня, в шестнадцать часов, в салон, расположенный по адресу… Если нужно назначить более удобное время, можно позвонить по телефону…

Андрей спросил у дежурного, где это находится. Оказалось, что на соседней улице, в пяти минутах ходьбы от отеля. Дежурный привычно извлек из-под стойки карту острова, развернул перед собой гармошку и обвел несколько раз ручкой указанный дом. Затем нарисовал пунктиром путь от обозначенного крестиком «Тадж-Махала».

– Спасибо, вы очень добры, – в задумчивости произнес по-русски Андрей, сворачивая карту и забирая записку с конвертом.

Дежурный поклонился и пожелал хорошего дня.

– Простите, сэр. Вы забыли…