Пианисты

Андрей снова погрузился в «Элегию». Прошелся по самым технически трудным местам. Некоторые повторил. Листал ноты, пытаясь найти то, что и сам не мог определить конкретно. Но постепенно музыка становилась ближе. Начало в левой руке уже хотелось играть по-другому. И он попробовал сместить акценты… Ничего, можно и так. Но пока этого недостаточно.

Как обычно, он потерял счет времени. Когда посмотрел на часы, было без четверти четыре. Не раздумывая, он встал из-за рояля. Подошел к гардеробу и снял с вешалки доставленную из прачечной тенниску, еще упакованную в целлофан. Переоделся.

Когда Андрей пересекал фойе, часы над стойкой показывали без пяти минут. Но тут рядом. Он должен успеть. В конце концов опоздает, но совсем немного.

* * *

Двухэтажное здание с вывеской «Sun Beach Relax Center» располагалось на тихой обветшалой улочке с узкими тротуарами. Андрей никогда раньше здесь не бывал, хотя этот лаз действительно начинался совсем недалеко от отеля – он свернул на него буквально на первом перекрестке. Вход в центр релакса обрамляли две круглые деревянные колонны, выкрашенные в цвет жирных сливок. Такой же молочно-белой, но несколько облупленной и потертой, местами потрескавшейся была и парадная дверь с ажурной решеткой, закрывавшей верхнюю часть мутного стекла.

На часах три минуты пятого. Он пошатал липкую ручку. Закрыто. И только теперь увидел на белом косяке, чуть за колонной латунную кнопку звонка. Нажал. Где-то в глубине дома раздался приглушенный звук гонга. Как будто в большую медную тарелку ударили завернутым в ткань молотком. Дверь, дребезжа стеклом, отворилась. На пороге стояла типичная местная женщина – невысокая, черноволосая, в облегающей голубой блузке и сизом саронге. Волосы на макушке были забраны резинкой в небольшой хохолок. Она улыбалась и мелко кланялась, вытягивая короткую шею, будто собиралась клюнуть:

– Добрый день, сэр.

– Здравствуйте, – кивнул в ответ Андрей и зачем-то протянул ей записку с приглашением.

– Сюда, пожалуйста.

Женщина деловито засеменила по коридору, округлыми жестами приглашая следовать за ней. Справа и слева – фанерные двери кабинетов. На темных квадратных табличках вместо номеров – схематичные изображения растений. Лотос, орхидея, пальма, листья банана. На стенах бамбуковые панно с восточными пейзажами.

Дневной свет сюда не попадал. Единственная лампа в конце коридора придавала всему вокруг какой-то глинистый оттенок. Было ощущение, что она не освещает пространство, а наоборот – затемняет.

Последняя дверь в углу как раз под этой лампой была открыта. Из нее показалась широконосая брюнетка, так же как и провожатая, в узкой блузке и лиловом саронге. Она тоже кланялась и улыбалась, отчего напоминала пухлую утку, ныряющую в пруд за кормом.

– Мастер Нок?

– Да, сэр, это я.

Ее лицо похоже на луну, когда та висит совсем низко над землей и отчетливо заметны глаза, расплюснутый нос и улыбающийся рот. Неужели это та самая Нок? Она совсем не такая как мать…

Не то чтобы Андрей был разочарован. Просто ожидал увидеть другое. Должно быть, та хрупкая девушка с тонкими чертами лица, которую он встретил однажды на лестнице отеля, настолько связалась с образом массажистки, что он уже не мог представить ее как-то иначе. Сейчас же перед ним стояла крепкая коротконогая женщина, в которой уже не было ничего от юности и хрупкости. Ступни ее, небольшого размера, но грубые, напоминали перепончатые утиные лапы. Крупная голова на куцей шее. Приглушенное освещение не давало возможности подробнее разглядеть лицо, но было ясно: здесь никакого изящества.

– Я вас оставлю… скажите, когда будете готовы.

Нок положила на подлокотник кресла простыни и полотенца и вышла, прикрыв за собой дверь.

Андрей огляделся. Эта комната контрастировала с гостиничным массажным кабинетом во всем. Вместо белоснежных стен – старые деревянные панели. Из мебели – только разляпистое, давно вышедшее из моды кресло в углу. Прямо на полу лежал не то кожаный, не то дерматиновый матрас, напомнивший Андрею мат из школьного спортзала. Невдалеке от изголовья стоял потресканный, красного дерева слон. Из его решетчатой спины торчали ароматические палочки. В кабинете висел тяжелый запах восточных благовоний. Андрей почувствовал как минимум сандал. Казалось, эти душные ароматы пропитали здесь все – стены, простыни и даже панно с драконом на стене.

Рядом с панно он заметил застывшего небольшого геккона. Андрей уже успел привыкнуть к этим безобидным ящеркам. Они встречались здесь повсюду – в ресторанах, на деревьях, изгородях, на любой стене, где отпечаталось солнце, и на плиточной дорожке, ведущей от его корпуса к морю. Этот геккон, сероватый и шершавый, тоже как будто потертый, очень вписывался в общую обстановку. Он прилип надолго и как будто всем своим видом напоминал, что драконы живут не только в сказках и он ничуть не хуже того, который извивается на панно.