Пиано

– Я помню, как ты играл их в Беларуси, в замке, это было так необычно и так хорошо.

– Да, там в замке… я играл их? – пытаешься припомнить – Тогда я был простужен… и вообще… – тебе неприятно вспоминать – а ты была там?

Теперь ты смотришь на меня внимательно, вспоминая.

– Напомни мне, где мы встречались? – ты спрашиваешь тепло и озадаченно – кто ты? и откуда я тебя знаю? – твой вопрос.

Где… смотрю на тебя, хочу ответить и не могу, что тут скажешь? Разве ты не …?

Мы не встречались, мы не знакомы.

Я встречала тебя везде. Мне казалось, это были встречи: ты видел меня, играл для меня, делал вид что не замечаешь, волновался, пел и рассказывал … мы тайно разыгрывали свой спектакль для двоих пока я не решилась подойти, сейчас, и мы сразу перешли на ты, будто давно и хорошо знакомы, когда достаточно интонаций, молчания, все оказалось так просто … где же мы встречались?

– Я часто бываю на твоих концертах.

Ты слушаешь мое молчание и оказываешься где-то далеко, что-то нарушилось, смотришь растерянно и отстраненно вокруг, оглядываешься – нас все оставили, видишь своих французских знакомых и быстро отходишь к ним, как будто внезапно соскучился, начинаешь трогать их, болтать и смеяться, становится весело и шумно. Приседаешь к ребенку в коляске, совсем крошке, берешь в руки, нянчишь и обнимаешь его, тебе радуются и фотографируют, ты все время смеешься. Я отхожу к зрительским местам, все смотрю, как тебе хорошо, и вы шумной компанией поднимаетесь на свои места, тебя устраивают и вот уже можно продолжать концерт.

Ты остался на второе отделение, уже начинают, я не очень слушаю, все выглядываю тебя, не потерять бы из виду.

Где же мы с тобой встречались? Вот так оказывается, это другая история.

Мы же встречались, ты узнавал меня.

Что значит твой вопрос? Что было до того – ничего не было. Или не помнишь, как меня зовут. Я Саша.

Теперь мы знакомы, он здесь, мы уже почти как друзья. Что же еще?

В прошлый раз мы позвали тебя попить кофе, и ты согласился – в другой раз, это было в Москве.

Оркестр, цикады, теплый душистый вечер …хочу подойти ближе, потрогать за руку, может быть поцеловать. Страшно, подойду и оцепенею, ты так близко, ускользающий.

Концерт закончился, венгерский танец был только один, публика быстро расходится, я иду искать тебя, дотронуться еще раз.

Тогда была зима

Рождество, кончается год, а я заканчиваю старую жизнь.

Я работаю в крупной компании, развиваю управление и довольно долго делаю это на вопреки всему, свой страх и риск, я не просто услала, но перестала понимать для чего, почему я все еще продолжаю, ведь это тупик. Пора прекращать, хватит надеяться на хорошее продолжение.

Спокойно готовлюсь умереть, приготовлений много – нужно все привести в порядок, и можно уходить, у меня нет обязательств и забот, меня ничего не держит. Это конец, я не вижу что дальше, очень хорошо.

Новый год мы встречаем с подругой, сначала на Пушкинской площади в 10 вечера, по нашему родному челябинскому времени, вокруг еще старый год и люди куда-то буднично торопятся, а у нас уже праздник. Я разбиваю губу пробкой от шампанского. Дина внезапно рассталась с мужем, с которым прожила 12 лет, ушла в чем была, мы пытались попасть в квартиру но он поменял замок, доехали куда успели чтобы символически открыт шампанское, звоним родным и друзьям в Челябинск – «с Новым годом!».

Она совсем потеряна, нам обеим все равно куда идти, может быть, к моей подруге Алене в Марьино, и ее новой любви Славе, из Магадана, инструктор по фитнесу, молчаливый и сильный, он умеет обращаться с такими норовистыми женщинами, как темпераментная блондинка Алена. Украинский богатый стол, ее мама и дочь, все трое как сестры. Друг Славы, из Молдавии, затевает разговор какая плохая Москва и какая хорошая Молдавия, и мы ругаемся – зачем же ты тогда приехал сюда? Где люди злые, воздух грязный, работы нормальной нет и т-т-т-т-т… Что за люди.

Под утро едем домой. Снова шампанское. Грустная Дина, скорее даже обесточенная, ей вырезали что-то нужное для жизни. Но твердая. Да. Ей так тяжело. Но иначе – еще тяжелее, как же быть? Терпеть. Ждать. Пережить это, все что свалилось и копить силы.Вечером идем на каток на Каретной. Под новый год случилась оттепель, но 1 января подмерзло, не все к этому готовы, поэтому на маленьком катке в центры Москвы людей еще мало, музыка, сумерки, празднично, тихо и свежо.

У меня много планов на эти каникулы, хочу поделать все что люблю, но давно не делала. Зимние каникулы – особенное время, для себя. В программе – живопись, музыка, спорт и прогулки, медицинское обследование, новогоднее гадание на Таро, общение с подругами и что-нибудь еще. Одних книг целая полка.

Курсы интуитивной живописи, идем с Ирой, она не хотела но не отказалась, потому что хотела увидеть меня. С ней так всегда. Она хочет меня увидеть, а я ее куда-то тащу. А я когда-то любила рисовать и теперь хочу вернуть это.

Много людей, много пожилых, сидим тесно, у всех маленькое рабочее место.