Читаем Пярсцёнак Лёвеншольдаў (на белорусском языке) полностью

Суддзю з засядацелямi прапусцiлi праз заслон i да судовай палаты адны з iх прайшлi пешшу, iншыя ж пад'ехалi вярхом. Як толькi з'яўляўся хто-небудзь з iх, натоўп адразу ажываў. Але зноў-такi нiхто не шаптаўся i не шушукаўся, як бывала раней. Зусiм не! I пахвальныя i зневажальныя словы выкрыквалiся на ўвесь голас. I нiчым нельга было гэтаму перашкодзiць. Тых, хто чакаў судовага разбору было нямала, i не такiя яны былi, каб з iмi жартаваць. Важных паноў, якiя прыбылi на цiнг, таксама ўпусцiлi ў судовую палату. Былi там i Лёвеншольд з Хедэбю, i пастар з Бру, i заводчык з Экебю, i капiтан з Хельгестара, i многiя, многiя iншыя. I пакуль яны праходзiлi, усiм iм давялося выслухаць мноства заўваг, наконт таго, што ёсць, маўляў, шчаслiўчыкi, якiм не трэба стаяць ззаду i змагацца за месца блiжэй, ды i яшчэ многа чаго iншага.

Калi ўжо больш не было каго зневажаць, натоўп пачаў асыпаць з'едлiвымi насмешкамi маладую дзяўчыну, якая з усiх сiл старалася трымацца як мага блiжэй да салдацкага частаколу. Яна была маленькая i кволая, i мужчыны - то адзiн, то другi - не раз спрабавалi прабiцца праз натоўп i захапiць яе месца; але кожны раз хто-небудзь з тых, хто стаяў побач крычаў, што яна дачка Эрыка Iварсана з Ольсбю, i пасля такога тлумачэння дзяўчыну больш не спрабавалi прагнаць з месца.

Але затое на яе градам сыпалiся кпiны. У дзяўчыны пыталiся, каго ёй больш хочацца бачыць на шыбенiцы - бацьку цi жанiха. I здзiўлялiся: з якой гэта ласкi дачка злодзея павiнна займаць лепшае месца.

Тыя ж, што прыйшлi з далёкiх лясоў, толькi дзiвiлiся, як у яе хапае духу заставацца на плошчы. Але iм тут жа расказалi пра яе i нямала iншых дзiўных рэчаў. Яна была не з баязлiвага дзесятка, гэта дзяўчына, i прысутнiчала на ўсiх суровых разборах, нiколi не заплакала i ўвесь час была спакойная. Раз-пораз кiвала яна галавой абвiнавачваемым i ўсмiхалася iм так, быццам была ўпэўненая ў тым, што заўтра iх вызваляць. I калi абвiнавачваемыя бачылi яе, то зноў былi мужнымi. Яны думалi самi сабе, што ёсць на свеце хоць адзiн чалавек, якi перакананы ў iх бязвiннасцi. Хоць адзiн, хто не верыць у тое, што нейкi мiзэрны залаты пярсцёнак мог спакусiць iх i падштурхнуць на злачынства.

Прыгожая, цiхая i цярплiвая, сядзела яна ў судовай зале. Нi разу не выклiкала яна нi ў кога гневу. Наадварот, нават у суддзi з засядацелямi, ды i ленсмана яна выклiкала прыязнасць да сябе. Самi б яны, дапусцiм, у гэтым не прызналiся, але хадзiла чутка, быццам павятовы суд нi за што не апраўдаў бы абвiнавачваемых, калi б не было там яе. Немагчыма было паверыць, што хто-небудзь з тых, каго любiць Марыт Эрыксдотэр, можа быць вiнаваты ў лiхадзействе.

I вось цяпер яна зноў была тут, каб арыштанты маглi бачыць яе. Яна стаяла тут, каб быць апорай i суцяшэннем. Яна хацела малiцца за iх у час iх цяжкага выпрабавання, хацела даверыць iх душы ласцы божай.

Хто ведае! Кажуць жа ў народзе, што яблык ад яблынi недалёка падае. Але нiчога не скажаш, з выгляду яна была добрая i бязвiнная. Ды i сэрца было ў яе любячае, калi яна змагла застацца тут на плошчы.

Яна ж, напэўна, чула ўсё, што ёй крычалi, але не адказвала, i плакала, i не спрабавала выратавацца ўцёкамi. Яна ведала, што няшчасныя вязнi будуць рады бачыць яе. Бо ва ўсiм вялiзным натоўпе яна была адна-адзiная, хто ўсiм сэрцам па-чалавечы спачуваў iм.

Але што нi кажы, а стаяла яна тут зусiм не дарэмна. Знайшлiся ў натоўпе адзiн-два чалавекi, у якiх былi свае дочкi, такiя ж цiхiя, мiласэрныя, як Марыт. I ў глыбiнi душы гэтыя людзi адчувалi, што iм не хацелася б бачыць сваiх дочак на яе месцы.

Пачулiся ў натоўпе два-тры галасы, якiя абаранялi яе цi спрабавалi хоць бы супакоiць нястрымных вастрасловаў i гарлапанаў.

Не толькi таму, што скончылася пакутлiвае чаканне, але i з-за спачування да Марыт Эрыксдотэр усе ўзрадавалiся, калi дзверы судовай палаты расчынiлiся i суд пачаўся. Спачатку ўрачыста прайшлi судовы прыстаў, ленсман i арыштанты, з якiх знялi кайданы, хоць кожнага з iх вартавалi два салдаты. Затым паявiлiся дзяк, пастар, засядацелi, пiсар i суддзя. Замыкалi шэсце важныя паны i некалькi сялян, якiя былi ў такой пашане, што iм дазволiлi знаходзiцца за ачапленнем.

Ленсман з арыштантамi сталi з левага боку ад судовай палаты, суддзя з засядацелямi павярнулi направа, а паны размясцiлiся пасярод. Пiсар са сваiмi паперамi заняў месца за сталом. Вялiкi барабан па-ранейшаму стаяў у цэнтры плошчы ва ўсiх на вачах.

Як толькi паказалася шэсце, у натоўпе пачалася штурханiна i цiсканiна. Нямала рослых i дужых мужчын так i намагалася працiснуцца ў першы рад, спадзеючыся перш за ўсё сагнаць з месца Марыт Эрыксдотэр. Але, баючыся, як бы яе не адцiснулi, яна, маленькая i тоненькая, нахiлiўшыся, прашмыгнула мiма салдат i апынулася па другi бок iхняга частаколу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука