Пять абсолютных незнакомцев

Я знаю: кто-то из них врет. Кто-то ворует. Но откуда мне знать, что теперь они перестанут? Я даже не знаю, можно ли на кого-то положиться. Харпер? Нет, это вряд ли. Я уже знаю, какая холодная расчетливость таится за маской жизнерадостной болтушки из самолета. И с семьей у нее творится что-то неладное. Откуда мне знать, что она не имеет к этому отношения? Вот именно, ниоткуда. Кайле с Джошем тоже сложно доверять. Кайла всю дорогу была сама не своя, и я знаю, что у ее поведения есть химическое объяснение. Наркоманам свойственно отчаяние, а отчаянные люди часто делают немыслимые вещи. Было бы вполне логично, если бы она крала у нас ценные вещи, но ломать шнуры для телефона? Забирать карту? Вот это странно.

Харпер назвала Джоша «хорошим парнем», но Брекен клянется, что именно он сбил Кори. Может, он и прав. Я не уверена, что он похож на хладнокровного убийцу, но, возможно, он скрывает что-то за своей претенциозностью и снисходительными комментариями.

Может быть.

Кто угодно может стоять за этим – за всем этим. Но мой взгляд задерживается на Брекене. Напряженный. Это первое слово, которое приходит мне на ум, когда я думаю о нем. Он старался взять все под контроль с самого начала поездки, и, когда мы ему уступали, происходило что-то ужасное. Но все же он каким-то образом снова оказался за рулем.

Он не просто подсел к нам; он сам хотел арендовать машину. Он предложил поехать по I-80. Единственное, что мы сделали против его воли, – остановились у бара, а ведь именно там нам могли бы помочь. По мне пробегает горячая дрожь: а где был Брекен, когда отключилось электричество? Я не знаю.

Я таращусь ему в затылок, потом перевожу взгляд на крепкие пальцы, вцепившиеся в руль. У меня колотится сердце; пульс стучит так, что отдается в кончиках пальцев. Но что он может планировать? Что ему от нас нужно? Однако не могу не признать: когда я смотрю на него, мне становится страшно. Я оглядываюсь, наблюдая, как пробегают мимо заснеженные склоны. Мы направляемся дальше в горы. Если мы хотим найти заправку или остановку грузовиков – да что угодно, любое открытое заведение, – то мы вряд ли едем в нужную сторону. Я выпрямляюсь на сиденье, чувствуя, как по рукам бегут мурашки.

– Подождите, а что мы сейчас делаем?

– Едем, – говорит Брекен. – Надеюсь, что на запад.

Мы с Джошем обмениваемся взглядами. Он едва заметно мне кивает, и я облегченно вздыхаю. Значит, он тоже заметил.

– Думаю, нам надо поискать место, где есть карта и откуда можно позвонить, – произношу я. – С нами же хотели поговорить в полиции.

– Да, – отвечает Харпер. – И они понятия не имеют, когда смогут доехать. Правда, они оставили нам телефон на случай, если мы быстрее окажемся дома.

В ее голосе нет напряжения. Он звучит устало, но решительно. Брекен кидает взгляд в зеркало и встречается со мной глазами.

– Мы не знаем, где участок, – говорит он. – Но если хочешь побеседовать со своим любезным другом в желтой бейсболке, мы можем вернуться. Спросишь, знает ли он адрес.

Его слова змеями ползут вверх по моей спине.

– Ты сказала, что надо держаться от него подальше, – говорит Харпер.

– Да, но мы делаем не то, что сказали нам полицейские.

– В баре отключилось электричество. Сомневаюсь, что они бы сказали нам ждать на темной парковке в компании стремного бомжа и надеяться, что мы не отравимся угарным газом.

– Так что, мы просто поедем дальше в сторону дома? – спрашивает Джош.

– Конечно нет. – Харпер хмурится. – Мы остановимся, как только увидим хоть какое-то открытое заведение. И оттуда позвоним.

– Мы же не пытаемся сбежать, – добавляет Брекен.

Я не отвечаю, но мы с Джошем обмениваемся короткими взглядами. Он приподнимает руку, словно говоря мне, чтобы я так не нервничала. Или так он просит дать ему время подумать? Неважно, что он имеет в виду. Мне достаточно знать, что я не одна.

Кайла снова отключилась. Или, может, притворяется – очень даже убедительно. У Харпер тоже сонный вид. Брекен почему-то решил покрутить радио. А Джош, похоже, потерялся в собственных мыслях. У него на челюсти проступает желвак. Пусть думает быстрее, потому что если он прав насчет Брекена, то мы в большой опасности.

Или… погодите… Может, я одна в опасности? Что, если меня одну преследует это гнетущее чувство, потому что лишь за мной охотятся? Глаза Брекена снова находят мои в зеркале, и я вспоминаю: книгу Джоша нашли в его сумке. А свой телефон я потеряла либо пока сидела спереди, либо когда бежала по кемпингу. И что же объединяет эти ситуации? Брекен. И на заправке… Я помню, как Харпер с Брекеном разговаривали.

Джош потерял книгу, я потеряла телефон, Харпер – кошелек, а Кайла – что-то, что она отказывается называть. Брекен сказал, что тоже что-то потерял, но меня охватывают сомнения. Они холодными скользкими змеями извиваются у меня в животе. Может, он соврал, чтобы посмотреть на нашу реакцию? Может, это он украл наши вещи?