Пять амфор фалернского

– Господи, какое счастье, сынок, что такой достойный человек купит нашу виллу и таверну. Я ночами не спала, все думала, думала… А теперь какие могут быть сомнения? Но мы обязательно должны ему помочь во всем разобраться. И снова открыть таверну, он сам не справится. Он человек одинокий, неженатый, а что мужчина понимает в хозяйстве? Не мужское это дело. Это же сколько хлопот: надо срочно искать повара, бармена, официантов! А достойных и трудолюбивых еще поискать. Надо договориться с поставщиками вина и ракии, с фермерами, с рыбаками! Он же никого не знает, его могут обмануть. Надо побелить все стены, крышу у таверны перестелить, все отремонтировать до моего отъезда на материк, иначе я не смогу смотреть ему в глаза! Мне душа не позволит. И что люди скажут? Что Ирини Аманатидис все бросила и уехала? Совсем, скажут, совесть потеряла на старости лет, – женщина решительно и гордо покачала головой и легонько пристукнула сухой ладонью по столу. – Нет, такому не бывать!

Сын успокаивающе взял ее руки в свои. Мария встала рядом с мужем и нежно обняла его за плечи.

– Мама, мы все сделаем, не волнуйся! Кстати, ты знаешь, как он назовет таверну? Он сказал, что другого варианта и быть не может. Он назовет ее в честь тебя и папы! «У Ирини и Георгиоса!». Папа был бы очень рад.

– Тем более! – растроганно сказала Ирини, утирая непрошеную слезу. – Тем более! У меня душа не будет спокойна, если мы ему не поможем все организовать! Какой сегодня счастливый день! Что ты сидишь? А что вы стоите? – накинулась она на Димитроса и на веселящийся персонал. – Мария, доченька, гони их всех быстро на кухню! Ты – хозяйка сегодня. Димитрос, а ты ступай в погреб! Готовьте стол, чтобы к моему приходу все было готово. Я схожу в церковь, помолюсь, расскажу своему старику, как мы счастливы, и попрошу у Господа помощи для этого светлого человека. И чтобы сегодня были музыканты и танцоры, слышите меня?!

– Мама, но мы собирались с Алексом сегодня объехать остров и посетить виноградники, заехать к старому Спанидису, чтобы тот рассказал Алексу про островное виноделие, потом вместе выбрать участок! – растерянно произнес Димитрос.

– Вот завтра и поезжайте! – тоном, не терпящим возражений, заявила Ирини. – А сегодня у нас будет праздник! Что стоим, кого ждем? А ну, живо за дело!

Решив все организационные вопросы с банком, Алекс решил прогуляться по набережной вдоль линии ресторанов и таверн. Ну вот, подумал он, ты и решился. Значит, остаешься? – сам себе задал он вопрос. – Значит, остаюсь! Решение принято, и на душе стало легче. Теперь понятно, что надо делать и чем заниматься. Из статуса праздного отдыхающего очень скоро он перейдет в статус хозяина – и заботы о вилле и винограднике поглотят его целиком, не давая всяким глупым мыслям портить ему настроение. Ой ли? – поинтересовался его настырный внутренний голос. – Сам-то в это веришь? С чего ты взял, что я перестану объяснять тебе очевидные вещи? Да и как вообще ты решил справиться со всем этим хозяйством один, без хозяйки? Не пора ли тебе, наконец, задуматься… В этот момент неприятный для него внутренний диалог был, к счастью, неожиданно прерван яростным громким спором и криками.

Алекс поднял глаза и сориентировался. Он обнаружил себя как раз напротив таверны Софии. У входа в таверну собралась группа людей. Среди них были местные рыбаки и просто зеваки. Он увидел в толпе старого Никоса, стоявшего с опущенной головой, и его сына. Костас что-то сердито и резко выговаривал молодому парню, стоявшему с надменным видом у входа в таверну, сложив руки на груди. Выслушав Костаса, этот парень пренебрежительно усмехнулся, махнул рукой и что-то ответил брезгливым тоном. Костас рванулся вперед, но сильные руки рыбаков удержали его. Парень быстро исчез в глубине таверны. Постояв еще немного времени, местные стали расходиться, качая головами и вполголоса переговариваясь. Скоро остались только поникший старый рыбак и его сын.

– Костас! – позвал Алекс. – Кали мера! Как дела?

– Алекс! – просветлел лицом на мгновенье молодой грек и снова сник. – Кали мера! Все плохо.

Смолев подошел к грекам и тепло поприветствовал старого рыбака, стоявшего с расстроенным лицом. Тот силился улыбнуться, но улыбка вышла неважной.

– Да что у вас тут произошло? – обеспокоенно спросил Смолев, став серьезным.