ПЯТЬ БЕСЕД В МОСКВЕ

Ну что, он умер, а Ошо продолжил его дело. Начал с того, что создал институт самоудовлетворения всеми ранее неизвестными способами. То с чем закончил Гурджиев с тем начал Ошо работать. С самого начала система строится на том, на "сладком". Человека притягивает, ему вкусно, ему интерес­но, стоит огромное множество капканов, Ошо их расставил. А человеки - это мыши. Видят, пахнет вкусно и они бегут. Бегут, бегут и хаап кусок, а тут капкан, как шлёп по голове. Всё? Назад пути нет, и человек уже вернуться не может. Он почувствовал высшую гармонию. Человек так устроен, у него физиология такая: как только он более высшую гармонию почувствовал, ни­когда не может свернуть с пути. Поэтому я говорю: "Вы зря сюда пришли! Вы меня попомните, вы, вообще, будете помнить это потом всю жизнь. Даже если перестанете этим заниматься, лет через семь, через восемь вы это вспомни­те, и будете с опущенными руками говорить: "Вот, блин, ну что такое, у меня нет никакой возможности, у меня тут удары со всех сторон, я не могу ничего делать и мне надо делать, я не могу от этого отступить я не могу, вообще." Вы не сможете с собой совладать, настолько это большая сила. По­этому я никого не принимаю в ученики, вы лишь мои слушатели и все остальные будут моими слушателями. Мой ученик еще не пришел и не прийдет я думаю в ближайшие десять лет.

Значит о чем я говорю? Знание - это очень опасная вещь. Я вам точно говорю. Может быть лучше было бы и развлекаться где-нибудь? Качать энер­гию, подключаться к звездам. Чего они там делают еще? Разбирать странные кабалистические, всякие герметические тайны, рисовать, чем заниматься на­туральным знанием. Натуральное знание - это как смерть, как страх. Многие люди, которые приближались к Гурджиеву испытывали страх. Люди испытывают два "варианта" от таких людей: либо сексуальное влечение, либо страх. Страх неизвестности или страх фатальности. Либо они становятся необратимо втянутыми в эту энергию.

Это очень плохо, что вы пришли сегодня, я жалею Вас, я жалею себя и вас за то, что мы встретились. Я! Мало того, что я, дурак, занялся этим когда-то, теперь для меня этот процесс необратим. Теперь вы включились и бесполезно, будете пытаться это бросить и не сможете. Вы сможете бросить на пять лет, сможете это бросить на двадцать лет, но потом сами ну ничего с собой не сделаете - физиология так устроена. Человек, как почувствовал более высокий уровень, не может отказаться от этого. Все! Он будет му­читься, будет страдать - ничего не сделаешь, то есть, я сожалею. Я сожалею о вас и я сожалею.... о себе то я уже не сожалею, меня уже давно пора изолировать от общества.  О вас я сожалею. Я представляю сколько труднос­тей вам придется испытать.

Высшая энергия такая штука...., но это вторая половина жизни. Это ядро на котором вращается жизнь, прекрасно, что мы развиваем материальную часть, развиваем современную медицину, развиваем экономику, развиваем об­щество. Мы ведь развиваем общество. Если вы присмотритесь, законы все-та­ки совершенствуются, несмотря на войны, несмотря на то, что ООН или еще что-то - это довольно скользкие организации. Как бы это сказать, парток­ратические организации, которые пренебрегают многими правилами, все равно они формируют более высшее общество, если вы приедете в Европу, там люди будут тихие, спокойные, никто на вас не будет бросаться с кулаками и за­коны там совершеннее. Если бы я сейчас проводил беседы в Голландии, и ме­ня бы выгнали, я бы мог подать в суд. В России я этого сделать не могу. Европа уже совершеннее чем Россия, то есть, чем человек слаще кушает, чем он лучше живет, тем больше предпосылок к тому, что он еще и совершенство­ваться будет.

Поэтому, если я приезжаю в этот дикий дацан, где бедные монахи (такое впечатление, что три класса образования - "недалекие люди", вот, пер­вое слово, которое возникает), и когда попадаю в такие условия жестокие, я не могу злиться. Я не могу злиться я уже стал человеком цивилизованным. Вроде я попадаю в такие же условия как они, в такие же жестокие, но я уже не могу злиться. Понимаете? Чем человек больше коллекционирует золотые украшения, тем он лучше живет. То есть, вы понимаете, человека современ­ного, развитого сложнее сделать злым, чем человека, который, не прошел стадию зрелости.