Пять граммов бессмертия (сборник)

Сева посмотрел на нее затуманенным от слез взглядом:

– Все кончено, Зиночка! Я в большом долгу перед Профессором.

Затем он встал, молча собрал свои вещи и быстро написал заявление об уходе, которое оставил на столе. Оглядев напоследок лабораторию с притихшими сотрудниками, в которой провел десять самых счастливых лет своей жизни, он остановил взгляд на попугае Сене – любимце Профессора. Притихший Сеня, словно понимая, что происходит, сидел, нахохлившись.

– Не волнуйся, мой друг, тебя я здесь не оставлю. Ничего, мы еще с тобой повоюем, я тебе это обещаю! – Сева прихватил клетку с попугаем, попрощался со всеми и вышел за дверь.

Теперь у него начиналась другая жизнь.

Когда дверь за Колмогоровым закрылась, Валерий Петрович даже немного пожалел его – лично против этого молодого ученого он ничего не имел. Да, жаль, что эпохальное открытие не будет сделано теперь – в ЕГО институте. А как было бы здорово!

Он представил, ЧТО бы написали газеты, не сгори эти бумаги во время взрыва. Этот Колмогоров наверняка бы довел все до конца, и было бы создано уникальное лекарство – бомба в научном мире. И все это – в институте под ЕГО руководством. А это – Государственная премия, наверняка и звание академика… Академик Грошев! А что, очень даже звучит! Жаль, что пока это все откладывается на неопределенное время.

Грошев полез в ящик своего стола, куда при переезде переложил несколько старых папок с документами с прежнего места работы.

– Ну-ка, ну-ка, что там такое? – Он открыл первую попавшуюся папку и углубился в чтение. Это была их совместная с Викешей Осиповым дипломная работа как раз по той самой теме, над которой тот трудился потом до самой своей смерти. Надо же, сколько воды утекло!

Он даже вспомнил, почему эта работа оказалась именно у него, а не у Осипова. Потому что это он, а не инфантильный Викеша, предложил забрать из института их работу, чтобы можно было и дальше развивать эту тему. Забрать-то забрал, а отдать не отдал – все было как-то недосуг, да и подходящего момента не было. Или желания?

Сам Валерка вовсе и не собирался заниматься этой научной тягомотиной. Ему хотелось тогда всего и сразу! И таким вариантом была женитьба. Еще бы, Наденька, как выяснилось, была не только красавицей, но и очень выгодной партией. Ее папаша уже тогда занимал серьезный пост в министерстве здравоохранения и мог бы сделать для своего зятька немало полезного. Но Надя, как назло, неровно дышала к этому упертому Профессору, который, кроме своей науки, ничего и никого вокруг не видел. Вот тогда-то и пришла Валерке на ум гениальная идея дискредитировать своего извечного соперника в глазах Надиных родителей.

Валерка помнил этот день до мелочей. Они тогда только-только успешно защитили дипломную работу. Причем именно Профессор настоял на совместном творчестве, мотивируя это тем, что ему будет некогда заниматься оформлением. Вот чудак, да Валерка только и мечтал об этом – быть хотя бы соавтором перспективнейшего направления в медицине. Это только бессребреник Профессор вот так, за здорово живешь, мог разбрасываться своей славой. Ну, на то он и гений. А Валерка своего не упустит!

Он и не упустил. Пришел с этой своей идеей к Викеше и предложил забрать из института успешную работу. А потом отнес ее отцу Нади и рассказал, что они оба – авторы этой работы, отмеченной по заслугам в их институте, – претендуют на руку и сердце его дочери. Но, как честный человек, он, Валерий Грошев, не может не предупредить их семью об опасности, грозящей потомкам Осипова в связи с плохой наследственностью. Он так прямо и сказал тогда ее отцу – У Осиповых плохая наследственность!

– Надо же, а Надя мне ни о чем таком не рассказывала, – задумчиво произнес Алексей Иванович. – Она вообще у меня девушка скрытная. Ваши сведения, молодой человек, я, безусловно, проверю по своим каналам. И, если это правда, то сделаю все, чтобы не допустить этот брак! А что же сама Надя? К кому из вас она благоволит?

– Это надо спросить у вашей дочери, но мне кажется, что мы с Викешей в этом плане совершенно равны! – скромно произнес Валерка… и это было неправдой!

Он умел быть весьма убедительным, особенно если на карту было поставлено очень многое. Ему до колик хотелось добиться благосклонности всесильного собеседника, сделать его своим союзником. Он поставил на эту лошадку, и она пришла первой!

Женитьба на Наде была только необходимой ступенькой, этапом большого пути. Работа в министерстве под началом тестя, защита кандидатской, а затем и докторской диссертации – это только приятная плата ее отца за Валеркино покровительство его взбалмошной дочери. Надя даже родить не смогла – сказалась биологическая несовместимость супругов. Но Валерка был уверен, что этот печальный факт – его собственная плата за женитьбу на нелюбимой женщине, с которой он жил, стиснув зубы.