Пять камней силы

– Я тоже тебя люблю, родная, – прошептал он в губы. – И безумно жажду украсть тебя у всех и спрятать в укромном месте.

Очередной стук и негромкое «кхм-кхм» заставил прервать поцелуй, грозящий перейти во что-то другое.

– Бедолажки мои, – в голосе госпожи Мирены слышалась неловкость. – Вас только и ждём.

– Три минуты, – прохрипел муж. – Будем.

– Конечно-конечно.

Матушку Сонора моментально сдуло из комнаты, но момент был потерян.

– Пора.

– Пора, – эхом повторила я.

Как бы ни хотелось, но пришлось стаскивать себя с кровати, вести в ванную и одевать. А потом спускаться в гостиную, представая пред светлыми ликами друзей.

– Надо же, и года не прошло, – поддела Кора. – Присаживайтесь, полуночники. Только вас и ждем, уже животы от голода свело.

Подтверждая ее слова, чей-то живот, а точнее, нашего бородатого товарища громко заурчал. Гном смутился, покраснел и уткнулся лицом в пустую тарелку.

– Вот видите, – еще сильнее возмутилась валькирия. – Скоро бедняга Сонор изголодается и начнет на всех бросаться. Это вам хорошо, ночным воздухом подышали, на звезды посмотрели и сыты. Нам, существам приземленным, требуется пища посущественнее.

– Ты чего такая агрессивная? – спросила я, усаживаясь рядом с мужем. – Не с той ноги встала?

– Вот еще, – буркнула та, пытаясь оторвать ножку от жаренной то ли мегакурицы, то ли кого-то похожего. – Просто дел полно, а вы спите до обеда.

– Возможно, нынче отправимся в Кризну. А там Лалик, – многозначительно протянул Диниос. – Понимаете?

Мы с Альдамиром переглянулись, кивнули друг другу, а потом не удержались и засмеялись. Видя наше веселье, Кора рассвирепела. Дернула многострадальную ногу посильнее, в результате чего куриная конечность выскользнула из ее рук и улетела в сторону, а валькирию обрызгало жиром из блюда, куда шмякнулась тушка. Тут уж развеселились все, даже господин Гром прятал улыбку в бороде. Несчастная подруга только и могла, что открывать и закрывать рот.

– А ну, цыц, окаянные! – не выдержала госпожа Мирена.

Вскочила со стула, возмущенно всплеснула руками, разве что не отлупила всех кухонным полотенцем, с которым не расставалась.

– Совсем сдурели с голодухи! Не обращай на этих оболтусов внимания, Корочка. Пойдем, помогу отмыться!

Вот брон, Корочка! Хлебная!

Ясное дело, хохот только усилился. Сонор от смеха еще больше покраснел, Диниос ржал, словно полковой конь, ему не уступал и мой муженек. Дайна беззвучно давилась хохотом, даже Лаура, все еще бледная и измученная, тихонько смеялась в ладошку. У меня же от веселья выступили слезы.

Не знаю, как другие, я была уверена – к нам наведалась массовая истерика.

Успокоились мы не сразу, то и дело кто-то снова начинал хихикать, и веселье продолжалось. Вернулась переодетая Кора, подулась, пообижалась немного, но потом хохотунчик заразил и ее. Короче, обед превратился в черт-те что и сбоку бантик. Зато народ сбросил напряжение и немного успокоился.

Мы-таки добыли два камня, осталась малость – всего-то три. И кровь из носа, нужно их достать.

Глава пятнадцатая

Закончив обедать, отправились к порталу получать наставление от старших. И ректор, и декан в окружении нескольких преподавателей, ну и, конечно же, портальные караульные, куда без них, нарезали круги в ожидании. Увидев нас, Палиано помахал рукой в приветствии и закинул в половинчатую арку очередной переговорный блокнот.

«На данный момент нам известно месторасположение двух камней. Один – в сокровищнице мономорфов. Туда отправлять вас я пока не хочу. Остается заброшенная шахта № 7 Домосской общины гномов. С валькириями пока проблема, информации нет, но мы ищем.

Итак, гномы. Судя по записям, Совет общин велел опустить камень туда. Достоверного плана шахты не осталось. Зато есть путевые заметки одного из тех, кто был в составе экспедиционной группы. Мы полны надежд, что по этим записям вы сможете добраться до нужного места.

Правда, есть сложности. Прошу внимательно прочесть заметки, а также все, что найдете по самой шахте. У нас, к сожалению, информации почти нет».

Мда, как-то многообещающее прозвучала фраза: есть трудности. И какие это?

Следом за блокнотом к нам перекочевал футляр, в котором лежали путевые заметки. Изучать записи решили в спокойной обстановке, а именно, за чашечкой отвара из коллекции госпожи Гром.