Пять лепестков на счастье

Звезда сериалов встретил Одинцова радушно, извинился за беспорядок, предложил коньяку. От коньяка, как и чуть раньше от завтрака, пришлось отказаться. Лишь только преамбула вежливости закончилась, перешли к главному – обмену контактами и примерными сроками проведения авторской встречи. Переговоры много времени не заняли, и через десять минут Одинцов уже спускался вниз, вполне довольный результатом. В холле снова была одна Кристина.

А на столике в вазе стоял свежий букет – яркие золотые шары.

Дмитрий улыбнулся девушке и вышел на улицу.

В сквере собралось много народа, к площадке с фонтаном удалось пройти с трудом. На ходу у одной из палаток Одинцов купил чай и булку с изюмом. Булку съел быстро, а чай оказался слишком горячим. Пробираться со стаканчиком сквозь толпу зрителей было проблематично, поэтому, сделав несколько глотков, с чаем пришлось расстаться.

Фонтан временно отключили, чтобы шум воды не заглушал голоса. Зато в гранитной чаше плавали кораблики.

«Аленький цветочек» был в самом разгаре. Настенька уже бежала к своему чудищу, и по замыслу режиссера на ее пути встали непроходимые кусты. Изображать заросли пригласили маленьких зрителей. Дети выбежали к фонтану и сели на корточки в круг, держась за руки. В центре круга стояла Настенька, которой предстояло выбраться наружу. Затевалась игра в кошки-мышки. Началось веселье, дети забыли, что перед ними Настенька, которой следует помочь. Они вставали перед девушкой, закрывая ей выход, громко смеялись и хором кричали:

– Не пройдешь! Не пройдешь! Не пройдешь!

Продолжалось это до тех пор, пока Настенька не взмолилась:

– Пропустите меня, непроходимые кусты, на другой стороне леса ждет меня доброе существо. Если я опоздаю, то оно погибнет!

Святослав Аркадьевич громко спросил детей:

– Ну что, ребята, пропустим Настеньку?

– Да! – прозвучало дружно в ответ.

Это оказалось замечательное представление – настоящий театр с игровыми элементами. Одинцов наблюдал за родителями и детьми, среди которых увидел потерявшуюся в пятницу девочку по имени Милорада. Он думал о том, что если подобное получится организовать в Москве – будет здорово, а еще лучше – сделать детский театр на регулярной основе. Но это в будущем. Потом его взгляд выловил из толпы зрителей Валентину Петровну. Женщина сидела на лавочке позади чудища и активно фотографировала на телефон. Лицо ее дышало радостью, оно утратило свое недовольное выражение и словно разгладилось. Дмитрий вспомнил слова Саши: «Просто не очень счастливый человек». Сейчас все наносное, капризное и высокомерное, то, что служило броней, – спало и показалось другое – настоящее.

Одинцов подумал, что не хочет быть одиноким и несчастным. И капризным и высокомерным тоже.

– Дядя, вы будете дубом? – от размышлений его отвлек детский голосок.

– А почему я? – удивился Дмитрий, посмотрев на стоявшую рядом Милораду.

– Потому что здесь больше нет знакомых мужчин. А вас я помню, вы меня конфетами угощали.

«В каждой маленькой девочке скрывается настоящая женщина», – пронеслось в голове, и Одинцов задал следующий вопрос:

– Почему дубом?

– Потому что он высокий и могучий.

Логично. И, кажется, это был самый настоящий комплимент.

– А что надо делать дубу?

– Держать на своих ветвях птичку. Дядя, вы что, невнимательно слушали ведущего?

– Отвлекся, прости. Где же птичка? – Одинцов присел, чтобы его глаза были на одном уровне с ребенком.

Милорада отошла на шаг назад и, разведя руки в разные стороны, провозгласила:

– Птичка – это я!

Зрители были покорены. Со всех сторон послышались аплодисменты и смех взрослых. Милорада из тех, кто всегда найдет свою аудиторию, понял Одинцов. У этой красотки с пепельными волосами большое будущее.

– Ну, если это ты… – Одинцов поднялся на ноги. – Где растет высокий и могучий дуб?

– Вон там!

Девочка взяла Дмитрия за руку и подвела его к фонтану.

Он подхватил Милораду, она снова раскинула руки – на этот раз изображая крылья, и громко, с чувством заговорила:

– Высоко сижу, далеко гляжу, иди, Настенька, за фонтан. Там на лавочке сидит твое чудище лохматое!

Ничто не сравнится с детской импровизацией и непосредственностью. Это был успех. И уже не просто аплодисменты – овация. Хохотали все. Одинцов трясся от смеха и боялся уронить дивную птицу. Настенька аккуратно вытирала платочком уголки глаз, чудище больше не сидело – оно лежало.

* * *

Группа народных промыслов уезжала после обеда. В маленьком фойе стояли чемоданы и сумки, пройти к лестнице было проблематично. Постояльцы сдавали номера. Кристина собирала ключи, делая пометки в компьютере, Саша желала всем доброго пути и приглашала вернуться на следующий год. Было шумно, суетливо и немного бестолково. Постоянно звонил дверной колокольчик: дверь открывалась-закрывалась, чемоданы выносились, люди ходили туда-сюда. Праздник заканчивался. От происходящего Саша испытывала одновременно и облегчение и грусть. Грусть, потому что завтра вот так же уедет Дима. Не думать о нем Саша не могла.