Пять лепестков на счастье

Он ушел в город. Как ни в чем не бывало. Праздник же! Откуда-то вновь появилась обида, совершенно необоснованная. Мог бы найти для нее минутку, перекинуться словом. Но нет, обычный постоялец со своими делами.

Однако ведь так и есть… обычный постоялец еще на одну ночь. К тому же накануне была ссора…

Кристина пошла что-то объяснять отбывающему мужчине, а Саша начала раскладывать по ячейкам ключи от номеров.

– Они тут надолго? – послышался шепот у самого уха.

И против воли на лице расцвела улыбка. Дима. Все-таки подошел, зря она обижалась.

– Минут через десять точно должны уехать.

– Отлично, жду тебя у древней липы. – Его губы почти касались шеи, и от этого кожа начала покрываться мурашками.

Саша ничего не ответила, только головой кивнула, продолжая свою работу.

Она понимала, что противоречила сама себе. Обижалась, переживала за вчерашнее неудачное окончание дня, боялась продолжения выяснений отношений, желала встретиться и поговорить, злилась, волновалась, вспоминала о благоразумии и о том, что у каждого из них своя отдельная жизнь. В итоге за полдня успела соскучиться и через четверть часа пришла во дворик в растрепанных чувствах.

Он сидел за столом и что-то писал в телефоне.

А она так бы стояла и смотрела, глупая.

А он вот сейчас возьмет и про развод скажет.

В дальнем углу двора напротив липы гофрированными шапками цвели золотые шары, именно там она срезала их для сегодняшнего букета. Рядом на земле стояла забытая лейка. Надо бы убрать, но попозже.

– Привет. – Саша подошла к Одинцову и села напротив.

– Привет, – улыбнулся он в ответ и отложил телефон.

– Как спектакль?

– Отлично. Привезем его в Москву, я уже договорился со Святославом Аркадьевичем, он заранее посмотрит наше помещение и подумает, как там все лучше устроить.

– Ясно.

Замолчали. Саша не знала, о чем говорить. Дима смотрел на нее и почему-то улыбался. Как будто они сидели за столиком в кафе в каком-нибудь курортном городе, ждали кофе и никуда не торопились.

Саша почувствовала, что начинает смущаться, чтобы скрыть это, она начала заправлять за уши волосы.

– Я хотела поблагодарить тебя за помощь утром. – Получилось немного хрипло, но надо было что-то сказать.

– Не за что. – Он все еще улыбался, и она никак не могла разгадать эту улыбку.

Ему хорошо? Отчего? Она тут с ума сходит…

– Ты отлично справилась бы и без меня, неотразимый администратор.

Теперь начала улыбаться и Саша:

– Неотразимый администратор… звучит интригующе.

– Очень интригующе.

Она сегодня была в черном. Строгая и трогательная одновременно, неуловимо похожая на француженку, а светлые глаза отдавали немного в синеву. Или Одинцову так казалось? Саша хотела сохранить расстояние, но у нее ничего не получалось. И ему это нравилось.

– Ты во сколько сегодня заканчиваешь работать?

– В семь.

– Так поздно?

– Забавно, что именно ты говоришь эти слова. – Саша не скрыла иронию в голосе, но он предпочел ее не заметить.

– А выходные у тебя бывают?

– Бывают, просто сейчас праздник, и в гостинице много дел. Вот завтра все разъедутся, тогда мы с Кристиной по очереди отдохнем.

– Ладно, я согласен на семь.

Телефон получал сообщения от Ромы, который в Москве сходил с ума и не понимал, почему Одинцов застрял в Воздвиженске. Дмитрий отписался про договоренности с актером и планируемый детский спектакль, теперь Рома желал знать подробности.

Одинцов посмотрел на телефон и перевернул его экраном вниз. Потом.

– Не получится, – проговорила Саша.

– Что не получится?

– У тебя в семь ничего не получится. Я после работы пойду к Марине Георгиевне, она пригласила.

– А отказаться?

– Никак.

Очень не хватало чашки кофе. Одинцов видел, что Саше некуда деть руки. Так бы она сидела, вертела блюдце, помешивала ложечкой темную жидкость, подносила чашку к губам…

– Марину Георгиевну заинтересовала моя брошь. Не пойму, в чем дело, но голос в телефоне звучал возбужденно. Понимаешь, она очень выдержанный человек, бывшая учительница.

– Что учительница – видно сразу, – хмыкнул Дмитрий, вспоминая оценивающие взгляды накануне. – Меня вчера, кажется, не одобрили, причислили к ненадежным элементам за вольнодумство.

Саша не сдержала смешок:

– А ты надежный элемент?

– Надежный.

И снова пауза. Она прячет глаза. Он решается продолжить:

– Мы слишком поздно многое понимаем. Обычно, когда теряем.

– Какая избитая фраза. – Саша внимательно разглядывала стол.

Липа за ее спиной едва слышно зашелестела листьями.

– Все истины избиты и хрестоматийны. Но от этого они не перестают быть истинами.

– Мне трудно тебе что-то ответить и трудно понять, к чему этот разговор, ты завтра уедешь…

– А сегодня провожу тебя после работы к строгой учительнице.

– Это так необходимо? – Саша наконец подняла глаза.

– Очень.

* * *

Есть дни, в которые совершенно по-особенному чувствуешь жизнь. Небо, город, дорожки с первой опавшей листвой, человека рядом. Абсолютная наполненность чем-то необъяснимым, но очень важным. Именно это чувствовал Одинцов, идя рядом с Сашей.