Пять лепестков на счастье

Ни минуты покоя. А хотелось думать о Саше, о вчерашней ночи, о том, что она засыпала, тесно прижавшись, совсем как раньше, и казалось – не было этих лет порознь. Настолько доверчиво-податлива была женщина, которую он любил. И изгнал. Это Одинцов только сегодня утром понял ясно, что не она ушла – он просто не оставил ей выбора. И больно было видеть старые обои в комнате для съемщиков, мебель, которая переходила как эстафетная палочка от одного жильца к другому, потрескавшиеся подоконники. Такой контраст с его собственным жильем, отделкой которого занималась Саша, вкладывая время, силы и душу.

Роме он ответил, что уже забирает машину из ремонта, а по возвращении в Москву сразу подключится к поискам администратора.

Писатель Полянкин за эти дни удивительно смягчил тон, предложил даже встретиться на нейтральной территории, но Одинцов с сожалением ответил, что его ждут срочные дела в Москве, поэтому если Полянкину интересно их предложение, то все финансовые и организационные моменты можно утрясти по телефону. Как ни странно, писатель вдруг согласился, а Дмитрий, памятуя о договоренностях с режиссером и звездой сериалов, сказал, что в настоящий момент работает над планом мероприятий и свяжется позднее на предмет согласования дат. На это Вениамин Полянкин, вот ведь чудеса, тоже согласился.

«Наверное, не все так гладко с продажами и популярностью, как преподносится, не слишком крепко сидит на голове корона лидера», – подумал Одинцов, отключая телефон.

Машину он из сервиса забрал, поблагодарил мастера и поехал к гостинице. Город больше не казался Дмитрию бесцветным. Да, все те же типовые дома, улицы, вывески, трамвайные пути, остановки, старушки на стихийном рынке с укропом и грибами, но Одинцов знал, что чуть дальше есть старая часть с посадом и рекой, сквер, в котором гранитная чаша фонтана, музей мыла, где командует строгая Марина Георгиевна, дом Чигирева и Саша.

Одинцов припарковался на небольшой площадке около клумб и вошел под уже привычный звон дверного колокольчика.

Первое, что увидел, – серебристоволосый Кирилл около стойки-конторки.

– Ну Сашуля, ну соглашайся, – проникновенным голосом говорил эльф, почти лежа на поверхности и пытаясь взять за руку Сашу.

Присутствие третьего его, видимо, не смущало. Саша подняла глаза и посмотрела на Одинцова.

– Там будет сауна, бассейн, сосновый бор, тебе все равно надо отдыхать.

Дмитрий безмолвно стоял, засунув руки в карманы джинсов, и наблюдал. Лицо Саши застыло, прозрачные голубые глаза глядели почти испуганно, в них читалось смятение. Она только приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, как в фойе влетела Кристина, громко хлопнув дверью.

– Сейчас такое будет! Жена Михаила Витальевича приехала и собирается устроить скандал.

В подтверждение ее слов дверь тут же распахнулась, и появилась высокая длинноволосая блондинка.

– Где они?

Смотреть окончание представления Одинцову не хотелось. За последние три дня он ими наелся досыта. Ясно было одно – поговорить не удастся. Значит, пора собирать вещи. Окинув взглядом спину эльфа и снова поймав застывший взгляд Саши, он развернулся, чтобы пойти в номер.

* * *

Она провожала глазами мужскую спину. «Это конец», – отчетливо звучало в голове. Хотелось сорваться с места, броситься следом, остановить, закричать: «Ты все не так понял!»

Но ноги словно приросли к полу, и Саше осталось лишь смотреть, как Дима поднимается к себе. Этот подъем казался бесконечным, замедленным, каждый шаг отдавался больным толчком в сердце.

Вокруг шумели, кричали. Появилась жена Михаила Витальевича, что-то требовала, Кристина старалась ее успокоить, через стойку перегнулся назойливый Кирилл, которого она сейчас просто ненавидела. Как же Саша от всего этого устала. Сесть на пол и разрыдаться – единственное желание.

Жена почти бегом устремилась в кабинет Михаила Витальевича.

– Сашуля? Ну как, я заказываю?

– Уйди.

– Не понял.

Она подняла глаза на Кирилла и повторила ровным, а оттого каким-то страшным чужим голосом:

– Просто уйди.

– Слушай, не понимаешь, у нас тут ЧП? – тут же заверещала Кристина и начала подталкивать ухажера в спину. – Видишь, Саше сейчас не до разговоров? Потом позвонишь, и все решите. Давай, давай, у нас еще на кухне неприятности и отчетность большую готовить.

Кирилл шел к двери, подталкиваемый сзади Кристиной, и все оглядывался на Сашу.

– Так я позвоню? – уточнил он у порога.

Саша ничего не ответила, закрыв лицо руками. Она его не слышала. Все звуки смешались в один большой гул, и пол под ногами качался. Как бы не упасть.

– Вот возьми, – раздался откуда-то издалека голос Кристины.

Она медленно отвела от лица руки и увидела протянутый стакан с водой.

– Спасибо.

Вода вряд ли была спасением, но гул из ушей потихоньку исчезал.

– Что случилось? На тебе лица нет. – В голосе девушки слышалась тревога. – Тебе плохо?

– Все в порядке, – медленно проговорила Саша и сделала глоток. – Наверное, давление резко подскочило.

– Нужно посидеть, отдохнуть. Последние дни кого угодно подкосят. Это все от переутомления.

– Может быть.