Пять минут между жизнью и смертью

Кадровыми вопросами занималась его секретарша, и Сомову об этом было хорошо известно. И увольнять, по сути, нужно было именно ее. Но он не мог. Не мог именно сейчас. Она и без того жутко переживала, сделавшись серой и невзрачной, краснеть даже перестала. Что же, совсем ее добить? Пожалел, оставил. Хотя и понимал, прокололись они с этим Игорем…

– Ладно, черт с тобой! – не выдержал его натиска и упреков Рашидов. – Посиди тут. Но не дай бог, хоть слово вставишь, Сом, выгоню моментально.

– Ты меня даже не увидишь, – пообещал тот, схватил стул и втиснулся в угол между стеной и неудобной тумбочкой. – Буду нем как рыба!

– Нем он будет! – проворчал Рашидов и тут же прохныкал, выразительно сверкая в его сторону восточными глазищами: – Тебе бабло этот хрен заплатит, если ты его отсюда вытащишь, а меня вздрючат за нераскрываемость. Это как, Сом, справедливо?

– Ваня! – возвращая ему не менее выразительный взгляд, пообещал Сомов. – Так договоримся же, чего ты!

– С этого и начинать надо было. А то устроил тут, понимаешь, вечер воспоминаний!

Сетина привели через пять минут после того, как Сомов и Виталин адвокат затихли по своим местам и вооружились авторучками и бумагой. Небритый, взъерошенный, в мятом свитере и вытянутых на коленках брюках, Сетин вошел в кабинет. Поприветствовал их всех скупым неприветливым кивком. В сторону своего бывшего одноклассника он даже не глянул.

Обижается, понял Сомов. И небезосновательно, между прочим. Нанял сыщика жену найти, а вместо этого…

– Ну что, Виталий Станиславович, у вас было время подумать, – начал с кислой миной Рашидов, тюкая пальцем по клавиатуре, пытаясь подогнать курсор в начало строки, вечная беда у него с этим курсором. – Вам есть что сказать мне?

– Коньяку хочу, – нагло заявил Сетин. – Вот что я хотел сказать вам. Коньяку хочу и бабу!

Вот этого ему говорить не стоило, потому что Рашидов тут же оживился:

– Бабу?! Так у вас их было, слава богу, аж целых четыре, Виталий Станиславович! Мало? Или не всех еще передушили?

– Я протестую, – пискнул адвокатишко, застрочив по бумаге авторучкой. – Мой клиент…

– Закрой пасть, – приказал ему Сетин и покосился на Сомова. – Все вы знаете, что никого я не душил и не стрелял тем более. И всем понятно, что нужен козел отпущения, так ведь, Иван Иванович?.. Только хочу, чтобы вы сразу уяснили, прежде чем станете тут передо мной соловьем петь, я этим козлом не буду.

– Нет, конечно, никаким козлом вы не будете. Никто даже и не думал так.

Рашидов ядовито заулыбался, а Сомов тут же подумал: неужели и он так вот над людьми изгалялся, когда в милиции работал?

– Но вот обвиняемым по делу об убийстве Марии Сетиной, Александры Сетиной, по факту исчезновения Валерии Сетиной и Натальи Сетиной запросто можете стать. – Тут Рашидов снова гадко улыбнулся Сетину в лицо. – Прямо-таки синдром Синей Бороды какой-то! Вы не находите?

– Нет, не нахожу, – огрызнулся Виталий и покосился на Сомова, будто ища у него поддержки.

Он же не знал, что Рашидов взял с него обещание сидеть молча и не влезать ни во что. Тот и сидел, молчал и с тоской соображал, как и где найти выход.

– Вину мою надо будет еще доказать, – неуверенно сказал Виталий.

– Докажем! – обрадовался Иван Иванович. – И начнем, знаете, с чего?

– С чего? – заинтересованно отозвался Виталий, за что Сомов ему тут же мысленно земной поклон отбил.

Как можно больше ему надо знать! Еще лучше, если все! Все, что имелось у Рашидова на Виталика. А для этого Виталику нужно следователя провоцировать и на откровение вызывать. Позлить не мешало бы. Чтобы вскочил со своего места Иван Иванович, заходил зверем вокруг подозреваемого и начал угрожать, выбрасывая козырь за козырем из своих следовательских карманов.

– А начнем, Виталий Станиславович, с исчезновения вашей супруги.

– Которой? – с явной наглецой отозвался Сетин и вальяжно развалился на стуле.

За что снова ему Сомов мысленно поаплодировал.

– Вашей нынешней жены Валерии Сетиной. Она ведь пропала у вас, не так ли?

– Ничего об этом не знаю, – нахмурился Виталий и еще раз коротко глянул на Сомова, чего же, мол, ты, ищейка. – Уехала она.

– Ага! – Рашидов аж подпрыгнул от радости. – Это вы так нам заявили, когда в ее квартире вашу бывшую жену Марию мертвой обнаружили. Вы нам заявили, что Валерия Сетина, в девичестве Кнутова, уехала к какой-то тетке в Сибирь или на Урал, не помню точно… И вы из жалости и сострадания Маше ключи от Валериной квартиры отдали. Тьфу ты, господи! Вы сами-то их не путали никогда?

– Нет…

– А нам туговато приходится в ваших женщинах разбираться, уважаемый вы наш Виталий Станиславович. – Рашидов ликовал, ясно, что приберег гадость какую-нибудь. – И прямо мор на них какой-то напал! Мор, да и только!… Так вот не уезжала ваша жена никуда! И нету у нее никаких родственников за Уралом. Ни тетек, ни дядек, ни племянников. И не звонила она вам ни разу, и вы ей тоже.

– Докажите попробуйте!