Пять минут жизни

И поспешно вышел из комнаты отдыха, а я повернулся к картине Теи. Высокие, грубые, прямоугольные фигуры тянулись в синее небо. Я не знал, что это значит, но там не было цепочек слов, не было криков о помощи, и это делало незаконченную картину шедевром в моих глазах.

* * *

В семь утра следующего дня жара уже давала о себе знать. Я вошел в прохладные пределы санатория и увидел, как Бретт Додсон наклонился над стойкой, смеясь вместе с Джулс.

– Как тебе ночная смена? – спрашивала она.

– Скучно до чертиков, – сказал Бретт. – И еще три недели так. Алонзо ублюдок.

Я громко хлопнул дверью.

Они оба повернулись. Лицо Бретта расплылось в усмешке, как будто ему наплевать на весь мир.

– Привет, Джим. Как дела?

– Доброе утро, Джим, – поздоровалась Джули. – Что случилось? Кошка язык съела?

Бретт усмехнулся в кулак.

Страх, гнев и унижение сплелись у меня в животе, как и каждый день моей жизни, пока я был ребенком. Но я не затем одолел хамство старшеклассников, чтобы все началось здесь сначала.

– Кошка съела язык? – повторил я, переводя взгляд с Бретта на Джулс. – И это все, что вы придумали? Даже заикание не изобразили.

– Эй, да все нормально, чувак, – отмахнулся Бретт. – Я как раз рассказывал ей, что вчера случилось. – Он повернулся к Джулс. – Ты не шути.

Она посмотрела на него и расхохоталась.

Он полный говнюк. Они оба.

Вдох. Выдох.

– Наслаждайся тремя неделями ночных смен, – пожелал я ему, проходя мимо.

Бретт лениво улыбнулся.

– О, уверен, я найду способ их скрасить.

* * *

Тея стояла в своем углу, напевая про себя. Мои наушники в ее ушах, мой телефон в ее кармане. Она пританцовывала и рисовала.

– Я никогда не видела ее такой счастливой, – сказала Рита. – Эти последние несколько дней будто свет у нее внутри включили. И он не отключается даже при перезагрузке. Как будто…

– Она знает, – подсказал я.

Глаза Риты наполнились слезами.

– Боже, может быть, она знает. Я вспоминаю все случаи, когда была занята и перегружена работой… Делия сказала, что ей нравится «Офис», поэтому я на несколько часов сажала Тею перед телевизором, а ведь она могла…

– Теперь она счастлива, – перебил я. – Вот что имеет значение.

– Да, я согласна. И все благодаря тебе. – Она покачала головой. – Боже, посмотри на эту картину.

Грубые обелиски теперь стали высокими небоскребами Нью-Йорка с Эмпайр-стейт-билдинг спереди и по центру. Вынужденная перспектива, как будто зритель смотрит на Манхэттен под большим углом, из-за чего здания вырастают из сетки улиц, словно букет. Желтые такси и машины, как детские игрушки, усеивали бульвары. Пышные пятна зелени представляли собой Центральный парк. Небо было чистым, голубым, а сверкающее солнце превращало металлические небоскребы в совершенные серебряные и медные стержни.

«Это был шедевр, как и предсказывала Делия».

– Что, черт возьми, происходит?

Мы с Ритой обернулись. Как будто мои мысли ее вызвали, Делия Хьюз в своем темно-синем костюме прошла через комнату отдыха, не сводя глаз с сестры, которая все еще растворялась в работе и музыке. На мгновение темные, жесткие глаза Делии смягчились. Я почти видел, как она вспоминает сестру до аварии. Может быть, Тея вот так же рисовала дома, когда их родители были живы и здоровы.

– Она всегда хотела поехать в Нью-Йорк, – тихо и печально пробормотала Делия.

Затем выражение ее лица снова стало каменным, и она обернулась к нам с Ритой.

– Чья это была затея? Не доктора Стивенса, я полагаю.

Я открыл рот, но Рита вмешалась.

– Моя, – сказала она. – Я почувствовала, что двух лет достаточно, чтобы Тея обжилась в «Голубом хребте», и пришло время возобновить деятельность, которой она наслаждалась до аварии.

Алонзо ворвался в комнату отдыха, затем остановился, увидев Делию. Он разгладил переднюю часть своей белой униформы и присоединился к нам.

– Мисс Хьюз, – медленно сказал он.

– Почему меня не уведомили об этом? – Делия взмахнула рукой в направлении Теи.

– Это немедицинская помощь, – пояснил Алонзо. – Мы уполномочены…

– А если у нее случился приступ? Они же медицинские по природе, не так ли?

– Да, но…

– Но вы чувствуете, что вполне приемлемо своей немедицинской помощью спровоцировать у моей сестры медицинский приступ, и что дальше? Вы думали, что будет дальше?

– У нее не было приступа, мисс Хьюз, – сказала Рита. – Ни разу за несколько дней.

– Пока нет.

– Ей же нравится. Я никогда еще не видела ее такой живой.

– И она рисует шедевр, не меньше, – добавила Делия. – Я же сказала, я не хочу, чтобы СМИ устраивали цирк из жизни Теи. Не хочу, чтобы весь мир наблюдал за красивой молодой девушкой с повреждением мозга, как за экспонатом на выставке.

– Поверьте, о ее живописи не просочится ни слова, – сказала Рита. – Это предусматривается правилами, о неразглашении медицинской тайны медперсоналом. Любой, кто вытащит ее работу за пределы этого учреждения, будет уволен или даже пойдет под суд. Я гарантирую, наш персонал это понимает.

Делия минуту смотрела на Риту, о чем-то размышляя. Затем обернулась ко мне.

– А вы? Вы понимаете?

Я кивнул, выдерживая ее взгляд.

– Да.

– Какое вы к этому имеете отношение?