Пять минут жизни

– Мы будем держать ее под круглосуточным наблюдением, – постановила Анна. – Если завтра утром ее состояние не улучшится, то увеличим срок до сорока восьми часов. Надеюсь, никаких дальнейших мер принимать не придется. – Она повернулась ко мне. – Ваше трехдневное наказание начинается сейчас, мистер Уилан. Будьте готовы явиться на встречу с директором и доктором Стивенсом в понедельник. Я подозреваю, что они захотят вас увидеть.

Я кивнул. В прошлом угроза выступать перед людьми заставила бы меня похолодеть. Теперь же все мои мысли занимала Тея. Она была так счастлива рисовать, а потом все пошло к черту.

– Джим? – окликнул Алонзо, вложив в мое имя груз разочарования.

– Иду.

Когда я шел в комнату отдыха сотрудников, чтобы переодеться, меня догнала Рита.

– Прости, Джим, – сказала она. – Это все неправильно.

– Ты завтра работаешь?

– Да. Они не могут лишиться ни одной медсестры, иначе меня тоже отправили бы домой.

– Ты напишешь мне, как она? Пожалуйста?

– Конечно.

Я вышел из «Голубого хребта», чувствуя, что предаю Тею. Нарушаю обещание. Я должен был бороться за нее, но что я мог сделать? Если бы я отказался уйти, они бы подумали, что я псих, и вызвали полицию.

«Ты не защищал ее, – усмехнулась Дорис. – Ты с ней облажался. Иди домой, большой придурок, и оставь свою сломанную девушку профессионалам».

Вероятно, это было правдой – я причинил ей боль, когда пытался помочь, но чувство неправильности происходящего становилось все сильнее и сильнее по мере того, как мотоцикл увозил меня прочь от санатория.

Дома я сидел на диване в темноте и ломал голову над тем, что же пошло не так. Тея казалась такой счастливой, танцевала под музыку, и ее картина была идеальной, пока…

Черные полосы по синему небу. Черные пятна против совершенства Эмпайр-стейт-билдинг. Черные траурные полосы. Что-то потеряно. Что-то разрушено.

Я положил гитару на колени и запел «Black» за авторством «Pearl Jam’s».

Все картины омыты черным…

Я пел и играл, не заботясь о том, слышат ли соседи. Я скорее бил по струнам, чем их перебирал. Мой голос становился все громче, пока слова не завибрировали в костях.

Превратил мой мир в черный…

Последние ноты стихли. Что-то сделало мир Теи черным, а меня выгнали из «Голубого хребта» прежде, чем я успел узнать, в чем дело. Я убрал гитару, чувствуя отвращение и беспомощность, и погрузился в беспокойный сон.

Около девяти часов на следующее утро, как раз во время завтрака Теи, я написал Рите: Как она?

Ответ пришел через несколько минут: Как раз собиралась тебе написать. Лучше. Она немного поела и кажется чуть больше похожа на себя.

Облегчение и боль разлились по телу. Рад, что она в порядке.

«Потому что меня там нет. Так лучше для нее. Лучше».

Пока все хорошо, писала Рита. Я буду держать тебя в курсе.

Часы ползли. День был жарким, липким и тихим. Около двух часов на телефон пришло новое сообщение от Риты. Время отдыха Теи.

Она снова рисует. Цепочки слов. Египет. Темнее, чем обычно, но Анна решила снять круглосуточное наблюдение.

Я смотрел на слова. Хорошо. Тее лучше. Это самое главное.

Спасибо, Рита. Похоже, ее все-таки спровоцировала картина.

Ответ пришел быстро. Не знаю. Она была счастлива рисовать. И радовалась прогулкам с тобой. Но, возможно, дело в картине.

Намек понят. Я облажался, потому что был простым санитаром. Не чертовым доктором. Глупо с моей стороны было пытаться.

Я разогрел замороженный ужин в микроволновке, но едва ковырнул его. Ночь стала темнее. Тишина снаружи глубже. Как и тишина Теи. Глубокая, темная и бесконечная.

Около десяти часов я уже хотел лечь спать, но что-то царапало мое сознание. Я схватил телефон и пролистал сообщения от Риты.

Она снова рисует. Цепочки слов. Египет. Темнее, чем обычно…

Темнее, чем обычно. Что это значит?

«Это означает, что она все еще восстанавливается после инцидента со змеей».

Неправильный ответ.

Я набрал сообщение для Риты. Пришли мне фотографию рисунка Теи?

Пауза. Я на парковке.

Пожалуйста. Мне нужно его увидеть.

Еще одна пауза, а затем – подожди.

Мне сдавливало грудь, пока я ждал. Наконец-то пришла фотография. Пустыня, омытая тенью. Тучи закрывают небо. Пирамида отбрасывает длинный клин тьмы. А в центре – свернувшаяся змея из слов. Если Тея говорила через свои цепочки, то это была ее история.

Змея треск ах последний поздно ненависть помогал ад упал плоть вспышка сила поток знает нет нет нет