Пять невест ректора

Спустя минуту полностью одетый Эдан Хрон, которого кратко ввели в курс дела, создал переход по известным ему координатам, и оба мужчины скрылись в золотистых искрах.

Сказать, что шах Тарсидийский не обрадовался ночным визитерам – это ничего не сказать!

Шах предпочитал спать в одиночестве, но в безопасности и в комфорте. То есть возле двух дверей спальни дежурили воины с саблями наизготовку, а возле огромного круглого ложа на узких циновках спали прекрасные рабыни.

Воины попытались было дернуться, когда в комнате вспыхнул портал, но прошло буквально несколько секунд и упырь осторожно уложил на пол последнего часового, и крадучись прошел к правой стороне кровати. Возле левой уже стоял Эдан Хрон.

Наложницы оказались умными. Они проснулись и, не вставая, организовано отползли к дверям, а после и скрылись за ними.

– Очень мудрые женщины, – одними губами проговорил Эдан Хрон.

Упырь согласно кивнул, а после оглушительно громко хлопнул в ладони, активируя световое заклинание и рявкнул:

– Подъем!

На Короля Нежити очень укоризненно посмотрел бывший ректор и уже нормальным голосом спросил:

– Ну и стоило ли так красться изначально?

– У меня нет времени, – кратко ответил упырь, и присев на постель к ошалело хлопающему глазами молодому шаху, спросил: – Жить хочешь?

– Д-д-да, – с легкой запинкой ответил парень.

– Предлагаю бартер. Ты мне Мертвую Жемчужину, а я тебе твою жизнь и… кое-что из личной коллекции артефактов.

– Но это реликвия моего рода! – возмутился молодой правитель. – Этот цветок можем сорвать только…

– Слушай, а дети у тебя уже есть?

– Дочка…

– Так вот, если ты прямо сейчас не отправишься в сад срывать свою реликвию, то имеешь все шансы не увидеть сыновей.

Получить заветный цветок оказалось просто. Особенно если ты умеешь правильно мотивировать людей.

Вернувшись в Академию Триединства, упырь выругался, заметив, что телепорт вопреки ожиданию привел его не в больничное крыло, а в один из залов в паре коридоров от него.

– Интересно, – протянул черный лис, выходя следом за другом. – Это что же там делает наш новый преподаватель, если активировали даже защиту от пространственных колебаний.

– Если учитывать список материалов – нечто грандиозное. Надеюсь, что поможет.

На какой-то момент на лицо Короля Нежити набежала тень, и заметивший ее Эдан Хрон даже остановился от неожиданности и неверяще спросил:

– Ты… боишься? Ты?!

– Я не знаю, что стану делать, если она умрет, – вдруг тихо и честно сказал некроэльф, и на какой-то момент его пальцы сжали тонкий стебель Жемчужины сильнее, но, к счастью, не сломали. – Действительно не знаю, и это удивительно. И у меня сейчас нет времени, чтобы анализировать свои чувства, сначала надо спасти девочку, а потом уже разбираться.

По коридорам они почти бежали, и с каждым шагом самый могущественный представитель нежити в этом мире ощущал, что минуты утекают сквозь пальцы.

Глава 16

Дальнейшие несколько дней слились в один. Тяжелый, мучительный, когда Сибэль телепортировался по всему миру, отбирая необходимые ингредиенты там, где их нельзя было купить или обменять. И всякий раз возвращаясь в палату к Фэйниэль, видел, что в теле девушки остается все меньше и меньше жизненных сил.

Ее бледность, круги под глазами и едва слышное дыхание почему-то заставляли сердце разрываться от странной смеси отчаяния и бессилия.

Все чаще звучало предложение все же рассмотреть вариант оборота девушки в нежить. Именно сейчас, пока еще есть шанс оставить в первозданном виде хотя бы ее мозг. Личность не пострадает, говорили они!

Угу, как же.

У них не было ритуала, который позволял бы трансформировать в особый вид неживого, который позволяет питаться не только кровью, мясом и страхом. А вообразить нежную Фэй, одержимую жаждой крови, было нереально. Да и простила бы она их после этого?

Потому хотелось оставить этот вариант на самый последний случай.

Час назад Сибэль принес рыжему отравителю последний ингредиент из списка, и посмотрев в зеленые глаза, понял, что это действительно последний. У Хозяина Ядов закончились варианты того, чем можно спасти его эльфийскую девочку.

Потому сейчас он сидел на ее кровати и, сжимая руку в ладонях, медленно перебирал тонкие пальчики. Сквозь прозрачную кожу просвечивали голубые венки, и почему-то сейчас это зрелище казалось как никогда уязвимым и трогательным.

Именно в такой позе, с остановившимся взглядом, его и увидела появившаяся в дверях Ирихэль.

Она прошла в комнату, и с каждым шагом эльфийки с нее как вода стекала иллюзия, обнажая истинный облик.

– Как она? – тихо спросила Ирихэль, осторожно опускаясь на стул возле кровати.

– Плохо, – кратко откликнулся Сибэль и поправил золотистый локон на влажном лбу Фэй. – Если последнее зелье Цая не сработает, то стану готовить ее к ритуалу.