Пять невест ректора

– Мне нужно подумать, – туманно ответила я, лишь бы хоть как-то сдержать свои восторги по данному поводу. Вдобавок нужно было еще поинтересоваться у… мамочки, у мужа, получается?! В общем, нужно спросить как он себе видит нашу будущую жизнь, потому что его туманное «если захочешь», вроде как подразумевает, что он-то как раз не особо хочет разводиться.

То есть у него есть какое-то представление про упыриную семейную жизнь.

Как бы потактичнее намекнуть, что мне не очень нравится супружеская постель модели «гроб»?.. Пусть даже это очень красивый гроб!

Ладно, пока вредно загадывать.

– Я рад, что ты очнулась, – Сибэль поднялся с кровати и поправил рубашку, застегивая верхние пуговицы. Спокойные выверенные движения, никаких эмоций на лице кроме доброжелательного интереса и… искрящаяся татуировка на руке. – Выздоравливай, Фэй.

Он накинул на плечи камзол и уже практически вышел из палаты, остановившись на пороге и придержав дверь. Обернулся, посмотрел на меня весьма и весьма странно, а после сообщил:

– Мне пора вернуться к своим обязанностям.

– Ректорский пост не ждет, да, – несколько бледно улыбнулась я.

– Эдан Хрон вновь в Академии Триединства, так что я с радостью складываю с себя эти обязанности и возвращаюсь к прямым – охране внешнего периметра. И да… я зайду вечером.

Дверь хлопнула о косяк, закрываясь за широкой спиной мужчины, а я обмякла на подушках.

Радость от смены социального статуса прошла так же быстро как и появилась. Видимо, первая реакция была скорее бессознательная и эмоциональная в стиле – ура, я все же добилась своего! А потом включился мозг, который логично спросил: Добилась, молодец, но… а что теперь?

И правда, что?

Я неделю назад еще думала, что в обморок буду сползать при одном взгляде на этого мужчину. Месяц назад вообще считала, что самое сложное в покорении упыря – это не показывать отвращения. Ну действительно, а какие еще чувства могут быть у нормальной эльфийки к такому созданию?

Оказалось, что из меня так себе нормальная эльфийка.

В общем, я нервно закусила палец и отчаянно уставилась в потолок.

Оттуда на меня посмотрела призрачная морда… нави.

– А я вовремя, – прошелестела нежить, медленно просачиваясь сквозь перекрытия. – Фэй, я кажется не специалист, но выражение лица счастливой новобрачной… брачующейся… в общем молодой жены, должно быть несколько иным!

– Ты много видела молодых жен? – попыталась было улыбнуться я, но вышло все равно не очень бодро.

Навь кляксой стекла на пол, а после оформилась в привычные очертания. Уже не спрашивая, залезла на кровать и положила большую голову мне на бедро.

– Нет, но знаешь ли, если учитывать какое сокровище тебе досталось, то неприятно видеть печаль.

– Это не печаль, это… страх перед будущим, – внезапно я все же смогла сформулировать то, что меня беспокоило. – Наверное проблема в том, что все это время, происходящее воспринималось как увлекательная игра. Этакий квест, в котором нужно что-то сделать, и мне за это, конечно же, ничего не будет. Пикантную перчинку в процесс внесло также то, что мне действительно это все стало нравиться. Ты… и не только ты.

– Игра резко стала жизнью, и все теперь не так уж весело?

– Короче непонятно, что делать. Только что я с ним просто гуляла, а на следующий день уже умираю, и ему приходится на мне жениться, – я покрутила браслет на руке и неожиданно призналась. – Наверное, просто дело в том, что девочки совсем не так мечтают выходить замуж. Хочется красивой церемонии, гостей, родителей…

– Слез счастья в твоих прекрасных глазах и так далее, – покивала навь. – Знакомо, знакомо.

– Ты была замужем? – в священном ужасе посмотрела на мертвую собаку я.

– Тьфу! – с таким же страхом уставилась на меня красноглазая. – Фэй, вот ты умеешь съехать с темы разговора. Мне даже от предположения жутко стало! Я разом тебе сочувствовать начала. Если не брать в расчет Сибэля, то «замуж» – очень страшное слово.

Я тяжко вздохнула и свернулась калачиком вокруг головы Тали. Она вздернула уши торчком и заинтересованно на меня посмотрела, а после прокомментировала:

– Мышь, я тут поняла, что ты совершенно перестала меня бояться и даже не знаю, радоваться этому или огорчаться.

– А почему ты должна огорчаться?

– Ты очень завлекательно пугалась, – обмахнула пасть розовым языком Таль, а после чуть серьезнее добавила. – Ладно, я шучу. Ты сама по себе очень вкусная, во всех эмоциональных проявлениях.

Я лежала, пристально рассматривая навь. Не удержалась и протянула руку, осторожно проводя пальцем по короткой шерсти от лба к носу.

– Знаешь, Таль, периодически мне кажется, что ты гастрономическими предпочтениями оправдываешь личностный интерес. И не понимаю, почему он тебе кажется настолько позорным. Делает тебя саму уязвимой?

Навь несколько секунд пристально смотрела на меня, а после усмехнулась:

– Мда… в кого ж ты такая умная?

– В папу, – грустно вздохнула я. – И в данном случае, это тоже не комплимент.

– Не любишь родителя?

– Люблю. И он меня любит. Но странною, весьма прагматичной любовью.

– И это знакомо…