ПЯТЬ НОЧЕЙ (СИ)

– Только не в мордобой, а то я без косметики, – пошутила Кира.

– Можно и на раздев, – не растерялся Макар, – но поскольку красиво раздеваться в нашей компании умею только я, – он рванул на груди воображаемую тельняшку, – предлагаю сыграть на одевание.

– Это как?

– Все для начала должны раздеться.

– Не слушай его, Кира, – поспешил вмешаться я. – Одевают на то, что есть.

– Ага, – заржал Макар. – И домой идут в том, что выиграли. Лады. Сыграем на откровенность. Проигравший рассказывает о себе то, о чём он никому не рассказывал. О чём сам не хочет вспоминать.

– И что, нужно рассказывать только правду? – спросила Кира.

– Голую и неприкрытую. Можно даже непристойную.

– Но хоть чуть-чуть соврать можно?

– Можно соврать о размере, времени года, давать новые клички бойфрендам и любовницам. А в остальном… – Макар развел руками.

– Тогда играем во что-нибудь простое, например в дурака, – поставила условие Кира.

– Согласен, если мы с тобой его обыграем.

– Это что, заговор? – возмутился я.

– Какой ещё заговор, я слов-то таких не знаю. Ты везде конспирологию найдёшь, – отмахнулся Макар.

Не знаю, как я согласился на предложение пооткровенничать. Врал я всегда с лёгкостью, да и друг мой профи не только в картах. Растасовали выученные с изнанки карты, и Макар начал откровенно меня валить. Кира послушно скидывала, поднимала, я бесился, но сказать, что мы играем краплёными картами, язык всё же не поворачивался. Оставалось только угрожать негодяю землетрясением, которое расколошматит содержимое китайских сумок, а я шваброй размажу его по всей квартире. Макар в ответ вывалил на меня всю мелочь из своих карт и карт доверчивого союзника, всучив напоследок в качестве взятки пару козырных червонцев. Дальше играть не было смысла, я предложил ничью.

– И что, мы тогда все дураки? – почувствовав масть, возразила Кира.

– Не. Сегодня, конечно, не день знаний, но комната, напичканная дураками, – это дурдом, а мне завтра на пересдачу в ГАИ топать, – замотал головой Макар.

– Я тебе помогу, – предложил я.

– Да всё схвачено, не переживай.

Логика у Макара, конечно, странная: не поймёшь, что из чего следует и куда это потом ведёт, – но крыть аргументы мне было нечем, я проиграл.

– Надо бы это дело запить и закурить, – предложил Макар.

Я возражать не стал.

– Извини, дружище. Не мог отказать девушке.

– Надеюсь, и мне когда-нибудь не откажешь, – злобно подколол я.

– Да не фыркай ты. Выпей, расслабься, соберись с мыслями и поведай нам свою историю, – Макар по-дружески наполнил до краёв мой стакан. – Давай, брат.

Чокнулись. Я осторожно покрутил бескрайний стакан, пытаясь разглядеть в его содержимом хоть какой-то отблеск справедливости, выдохнул и медленно выпил.

– Что вам рассказать-то?

– Голую правду, – улыбаясь, пояснила Кира.

– Интересный факт, – попытался уклониться я. – Устойчивых выражений со словом «правда» или «истина» не так много. Голая правда, чистая правда, комсомольская правда, горькая правда и ещё немного. А со словом «ложь» просто тьма: правдивая ложь, ложь во спасение, наглая ложь, гнусная ложь, откровенная ложь, явная ложь, неприкрытая…

– Ты нам зубы не заговаривай. У нас сегодня тема: голая правда. Вот её и держись.

– Так со мной ничего такого не случалось, – всё ещё пытался отвертеться я.

– Расскажи, как ты из журналистов ушёл.

– Ты был журналистом? – округлила глаза Кира.

– Было дело. Пока романтикой болел. Переболел. Конец истории.

– Нет, – всплеснула руками Кира. – Ведь что-то случилось. Романтика же не грипп, за три дня не переболеешь.

– Почему же? Да и не интересно это.

– Что? – возмутился Макар. – Колись давай.

– Не хочу об этом вспоминать.

– Больно? – Кира бережно накрыла своей ладошкой мою.

Я как ошпаренный отдёрнул руку.

– Думаешь, легко изливать душу, когда боишься оглядываться назад? – хмель ударил мне в голову, я вылупился на Киру. – Вот ты скажи: у тебя был когда-нибудь анальный секс?

– Да, – ответила Кира.

Ошарашенный таким прямым ответом, я всё-таки продолжил.

– И как?

– Больно, – тихо сказала Кира.

Её простодушная прямота ошеломила не только меня. Макар налил, выпил в одиночку, положил руку мне на плечо.

– Дружище, ты знал расклад. Хотел поживиться, не получилось. Видишь, даже у девчонки мужество есть. Давай выпьем просто, как друзья, – Макар запнулся, мотнул головой, – просто за дружбу.

– Да я и так уже сивый.

– За дружбу! – Макар резко встал, поднял стакан.

Я медленно вылез из объятий стула, выпрямился и вместе с Макаром уставился на Киру.