Пять Ночей

– В общем так. Заедешь к родственникам – попросишь прощения. Хоть на колени вставай. В церкви свечку поставишь. Раскаешься. И молись о прощении. Понял?

Я кивнул.

Так и поступил. Описывать не стану – просто не хватит сил.

Рассвет

Время лечит. В моём случае, может быть, даже слишком быстро. Стремительно летевшие дни заглушали боль, а повседневная суета отвлекала от мрачных мыслей. Жизнь постепенно вернулась в проторённую колею. Новой в ней была только Кира.

Мне хотелось её видеть каждый день и каждую ночь. Но, боясь показаться навязчивым, я лишь воспроизводил в визуальном и чувственном воображении её черты, смех, очарование, лёгкость, с которой она устраивалась в моей разорённой душе. И мне становилось тепло и забавно, словно я слышал отрывки не совсем складной мелодии, которую она сочиняла для незнакомого инструмента.

Однажды мы договорились в воскресенье выехать на природу. Посмотреть на рассвет, погулять в лесу, пожарить шашлыки, в общем, уподобиться героям из фильма, в котором Москва никому не верит. Макар заехал ко мне на «газели», забитой до краёв дачной утварью.

– Это что за тарантас? – вяло прохрипел я.

Мой организм не желал просыпаться в такую рань, тело покачивалось, голос Макара звучал откуда-то издалека.

– Ты что, не проснулся? Это же «роллс-ройс» городского бездорожья, – усмехнулся Макар и, поморщившись, добавил, – тёща попросила вещички на дачу отвезти. Так что я с вами полдня и дальше покачу. Обратно на электричке доберётесь.

Не в силах протестовать, я махнул рукой – у Макара ведь всё равно по-другому не бывает. Загрузились и покатили к назначенному перекрёстку, где должны были подобрать Киру. Она ждала нас на остановке, укутанная в тёплую негу недавно оставленной постели. Её лицо, не тронутое макияжем, просияло улыбкой под светом набегающих фар.

Она деловито встроила свой рюкзак, как пазл в инженерную головоломку, и в машине стало полно места, плюхнулась в объятия садового инвентаря и как ни в чём не бывало затарабанила по коленкам.

– Поехали, поехали, уже скоро рассветёт.

– Рассветёт, когда доберёмся, – усмехнулся Макар и вдавил педаль газа.

Оторопев от рёва «газели», улицы побежали прочь, подтягивая окраину, и вот мы уже на трассе летим к месту, где рассвет ожидает нашего прибытия.

– Как-то возил оркестр на рыбалку после прощального концерта. Молодой тогда ещё был, дорогу плохо знал, да и темень была, хоть глаз выколи, – завёл шоферскую байку Макар, – Плутали, плутали. В автобусе уже все перепились, поссорились, помирились, пока я отыскал подходящее место. На берегу озера под звёздным небом. Народ в восторге! Выгрузили бухло, кое-как расставили палатки, и понеслись песни, танцы. Здоровенный костёр развели и давай через него прыгать. Ну, а кто подпалился или подозрения вызывал, на того ведро озёрной воды сходу опрокидывали. Мокрые были все. А утром, когда протрезвели, увидели, что устроились на каком-то засранном пятачке. С одной стороны – трасса, фуры так гоняют, что глыбами воздуха палатки сносит. А озером работает разлившаяся канализация. Хорошо, что грузовики воздух вентилировали, а то бы сдохли от вони. Комары-мутанты, жабы с курицу, музыканты в разноцветной параше. Мат стоял, как в оркестровой яме. Побросали всё и в ближайшую деревенскую баню. Народ собрался, гогочут, семечки лузгают. Без вас, туристы, говорят, не было бы у нас в деревне вообще никакой бани. А так – химкомбинат на всякий случай поставил.

– Ты хоть дорогу туда запомнил? – потягиваясь, спросил я.

– А чего ее помнить. Туда по пьяни все дороги ведут.

– Мы что, туда едем? – то ли в шутку, то ли всерьёз спросила Кира.

Макар покачал головой.

– Нет, конечно. Дача у тёщи в другой стороне. За рулём трезвенник. Да и погода смотри, какая! Шепчет!

Мы катились по дремлющему шоссе, солнце потягивалось, не желая вылезать из-под «лежачего полицейского», Макар травил байки, а я, устроив голову на мотке дырявого одеяла, уснул. Даже приснилось что-то. Струя воды, слюны и ещё каких-то гнилостных ингредиентов изо рта Макара смыла беззащитный сон с моего лица и потребовала прикоснуться к свежести раннего утра. Я отказался. Пинок похитителя снов оказался более убедительным. Пришлось покинуть машину. В благодарность грохнул дверью, отшатался, как зомби, куда-то в сторону, упрямо пялясь в закрытые глаза. Не знаю, сколько я простоял, но поток ледяной воды, окативший меня с ног до головы, сразу пробудил во мне массу сверхспособностей. Моё сердце остановилось, подойдя к гипоксической коме25, учтиво попросило о помощи. Душа вылетела, покрутила пальцем у виска, потёрла мне уши и принялась за щёки. Дыхание вернулось, я открыл глаза.

– О, очухался, – Макар стоял прямо передо мной и растирал своими шершавыми лапами моё лицо.

Обнаружив дар речи, я тут же им воспользовался:

– Ка-ко-го хера?

– Так ты уже полчаса висишь! Мы с Кирой и озеро обошли, и костёр развели, а ты всё памятник изображаешь.