Пять папок наугад

Берд догнал Роуз, когда та пропускала вперед женщину с коляской.

– Эта стройка – вообще кошмар, – сказал Берд. – Ходить невозможно.

– Согласна, – с готовностью ответила молодая мама, но увидев, что Берд обращается не к ней, поспешила удалиться.

– Вы как? В порядке? – спросил Берд.

– Почти, – ответила Роуз, с настороженностью поглядывая на кусок татуировки, торчащий из-под закатанных рукавов рубашки.

– Я могу чем-то помочь? В такой хороший день не стоит плакать! Может, пирожное?

– Нет, – ответила Роуз. – Я как-то сейчас не настроена на сладкое.

– Никогда бы не подумал, что вид пирожных может настолько расстроить человека, – улыбнулся Берд.

– Действительно, – усмехнувшись, сказала Роуз.

– Может, если не сладкое, тогда кофе? – предложил Берд. Ему почему-то не хотелось отпускать эту женщину просто так.

– Лучше чего-нибудь покрепче, – сказала Роуз и тут же смутилась. – Я не всерьез, конечно, я вообще не пью.

– А жаль, – ответил Берд. – Тут недалеко – хороший бар. И хороший бармен.

– Да, где-то тут был бар раньше.

– Он все еще существует. Просто из-за стройки его не видно. Давайте, угощу вас чем-нибудь вкусным. Не очень крепким.

Роуз с опаской посмотрела на Берда.

– Не бойтесь, я вас не съем, просто не хочу вас отпускать в таком грустном настроении. Что бы там у вас ни произошло.

– Ладно. Только недолго. А то меня ждут еще в другом месте, – на всякий случай добавила Роуз.

* * *

– Что будете пить? – спросил Берд, усаживая Роуз за стойку.

– Даже не знаю…

– Ладно, тогда что-нибудь вкусное, но не крепкое и элегантное…

Берд встал на свое привычное место.

– Лихо вы зазываете клиентов! – Роуз улыбнулась.

– Я не всех зазываю и не всех – угощаю. Прошу. Тут очень мало алкоголя, зато вкусный кофе и ликер, – Берд поставил перед Роуз бокал.

– Спасибо, – Роуз отпила глоток. – Вкусно.

– Я рад! Вы не против, если я позвоню? Надо предупредить.

Роуз огляделась. Хороший бар. Кажется, я тут уже была когда-то. Точно. Роуз вспомнила, как напилась в тот день и не пошла на свадьбу племянницы.

Роуз было как-то неловко сидеть и слушать чужой телефонный разговор. Краем уха она уловила что-то про кофе. Она встала и подошла к тому, что больше всего ее заинтересовало.

– Какой потрясающий город! – воскликнула она, когда Берд освободился.

– Да, приходите как-нибудь, когда тут будет мой племянник, он знает, как это все включается. Тут свет горит, и все ездит, и гудит.

– Я тут ненадолго, скоро уеду домой, – сказала Роуз. – Так что вряд ли, но дорога – отличная.

– Странно, для не местной у вас очень местный выговор, – заметил Берд.

– Я тут родилась, но сейчас живу далеко отсюда.

– Где-то, где очень тепло? Судя по загару…

– Угу… – Роуз допила коктейль.

– Вам стало повеселее?

– Стало! – Роуз подумала, что логичнее всего сейчас поблагодарить и попрощаться, но ей почему-то захотелось остаться. – А я тут когда-то уже была. Очень давно. Один раз.

– Гм, – сказал Берд, – я бы запомнил.

Роуз скептически подняла бровь.

– Ладно, ладно, я не уверен, но обычно я запоминаю тех, кто мне нравится. Не всех, – рассмеялся Берд.

– Хорошо, что не помните, я тогда была так себе… и настроение было тоже не очень… Лучше помните меня такой, какая я сейчас.

– Звучит как-то обреченно, – заметил Берд.

– Повод для грусти – есть, – ответила Роуз. – Расскажите мне лучше про ваш бар. У меня – тоже свой бизнес. Кафе. Может, я позаимствую что-нибудь полезное.

– Главное в любом месте – атмосфера! – сказал Берд. – Если любишь свое заведение, то это сразу чувствуется. Тогда в нем есть душа. Оно – само, как часть тебя. Как родственник, близкий человек. Но вы и сами это знаете.

– Да, – Роуз снова сникла, вспомнив о своем цветочном магазине. – И когда с таким любимым делом что-то случается, и оно перестает существовать, то какая-то часть твоей души исчезает. Как будто у тебя и правда кто-то умер, – Роуз подумала об Ирен, и из глаз снова полились слезы.

– Вот опять, – грустно сказал Берд, передавая Роуз салфетку. – Может, поделитесь?

– Да, много всего навалилось. Не люблю этот город, если честно. Все, что с ним связано. Здесь только грусть, тоска и боль. Если бы мне удалось уговорить маму переехать, ноги бы моей больше в этом городе не было.

– Понимаю.

– Так что как только маму выпишут из больницы, я, наконец, уеду.

– Надеюсь, ничего серьезного с мамой, и она скоро поправится, – сказал Берд, – хотя мне будет ужасно жаль, если я вас больше не увижу.

Роуз серьезно посмотрела на бармена. Что-то было в его взгляде такое, что ей захотелось, чтобы он ее еще раз увидел. А может даже и не раз.

* * *