С момента своего переезда Роуз прилетала домой только один раз – на Рождество, да и то по настоянию матери. Возвращаться в этот город Роуз не хотелось, он вызывал плохие воспоминания. Недавний разрыв с Полом добавил нелегких мыслей ко всему, что хотелось забыть. И вот теперь смерть Ирен. У Лауры при этой новости случился сердечный приступ. Слава Богу, все обошлось, и Роуз села в самолёт, уже зная, что с матерью все в порядке, но общее ощущение проблем, неприятностей и горя, связанных с поездкой в родной город, никуда не делось.
Солнце еще не поднялось.
Дух родного дома еще больше расстроил Роуз. Казалось, в одно мгновение он разрушил все защитные барьеры, которыми Роуз научилась ограждать себя от плохого. Она снова чувствовала себя беззащитной и маленькой.
Чайник вскипел, Роуз заварила чай прямо в кружке и пошла в свою комнату.
Роуз вспомнила, как всегда смеялась Лаура из-за того, что Роуз больше всего любила два серых свитера – более темный с V-образным вырезом и более светлый, уютный, крупной вязки.
Роуз посмотрела в зеркало. Загорелой блондинке темно-серый свитер шел не так сильно, как бледной шатенке.
Допив чай, Роуз сполоснула кружку, быстро собрала по списку вещи, которые просила принести Лаура, и поехала в больницу.
28
Роуз положила голову на плечо Лауре, и какое-то время они сидели молча.
– Поверить не могу, что Ирен умерла… – наконец, сказала Роуз. – А у нас была вечеринка на субботу запланирована.
– Я тоже, – кивнула Лаура, – сколько ей было? Лет тридцать пять?
– Она на полгода меня моложе, но все равно – ужасно. Причем это намеренно кто-то…
– Я как подумаю, что ты могла пить с ней чай и тоже бы отравилась!
– Мам, не думай об этом…
– А что говорят в полиции? – после некоторой паузы спросила Лаура. – Они собираются хоть что-то делать?
– Мне звонили, пока ничего не знаю.
– Звонили? – Лаура хмыкнула и язвительно добавила, – и что сказали?
– Это другой следователь ведет, – ответила Роуз, – так что мы поговорили исключительно по делу. Я обещала ответить на все их вопросы. После тебя встречаюсь с этим Лоренсом или Лоренцо.
– О, может, он итальянец, они – красивые! – оживилась Лаура.
– Ма-ам!
– Что? Я просто так сказала, я уже поняла, что с полицейскими каши не сваришь! – Лаура в негодовании взмахнула руками.
– Спокойно, а то сейчас опять разнервничаешься, и будет плохо…
– Если что, прибежит сестра, так что я в безопасности. А этот не звонил?
– Нет, а зачем ему звонить?
– Поздравить с днем рождения или выразить соболезнования, или просто навести сожженные мосты…
– Я думаю, он вообще не в курсе про Ирен. Другой же следователь ведет дело. С днем рождения? Вряд ли он помнит. Мосты – незачем.
– Роуз, не говори глупости! Ясное дело, он помнит, просто душонка у него мелкая, вот он и не поздравил! Пороху не хватило, трус несчастный!
– А помнится, что ты от него в восторге была, а теперь ругаешься, – Роуз грустно улыбнулась.
– Была, не отрицаю, а что такого? Я разочаровалась! Я думала, что он…
– Какой?
– Какой-то особенный, такой благородный, любит тебя, ведь говорил же, что любит?!
– Говорил…
– И что оказалось? Трус, ничтожный трус…
– Не начинай!
– Поздно! Никогда его не прощу!
– Мам, ты слишком серьезно все воспринимаешь, я и то – меньше переживаю, чем ты… Он – просто обычный. И все. Самый обычный… Как все остальные… Никаких суперкачеств, которые ты ему приписала, в нем не оказалось. Черт с ним, успокойся…
– Даже обычные люди так себя не ведут. Если любят.
– Правда, мам, давай не будем. Это вообще сейчас не важно. Я о нем не думала, пока ты не спросила.
– Это из-за Ирен… – вздохнула Лаура.
– Вообще все, что было до смерти Ирен, как будто не со мной происходило. Было и было, когда-то.
– Если б так… – Лаура взяла Роуз за руку. – Я просто хочу, чтоб ты была счастлива…
– Я вполне счастлива…
– Недостаточно…
29