Пять песен мира. Книга 2

Человек человеку — враг. Все же, страшнее людей зверей не существует. Логика зверя проста и понятна, а вот логика разумного человека может и поддается наблюдению, но никогда нельзя наверняка сказать, что ее порождает. О чем думает человек, когда делает что-то? Чисты или алчны его намерения? Нельзя сказать наверняка даже тогда, когда кажется, что он делает для тебя добро.

— Данни, контролируй их сзади. Если задумают что-то — немедленно открывай огонь.

Данни не ответил. Алекс катнул желваками, и напряженно наблюдал за приближавшимся аэролетом Данни, не веря тому, что услышал. За что их собирались арестовать? С какой стати? Неужели за то, что они побывали на поверхности, и увидели то, что видеть не позволено?

Глава 11

Никто понятия не имел, что должно произойти дальше.

Никто, кроме Василисы.

Она знала, что к людям, побывавшим на поверхности, правительство относилось плохо, и догадалась, почему.

Ее посетила мысль провести трансляцию записей с бортового регистратора другим пилотам, чтобы показать им правду.

Пока было немного времени, Василиса нажала на сенсор в меню АБРИСа, но с удивлением обнаружила напротив опции передачи данных красный восклицательный знак. Она несколько раз ткнула в пункт меню пальцем, и все время вызывала этим диалоговое окошко с надписью «Функция заблокирована администратором».

— Твою мать, — раздраженно шепнула Василиса, заметив аэролет Данни, зависший перед ней на расстоянии пятнадцати метров.

Данни развернул аэролет на месте, повернул машину хвостом к Василисе, занял место во главе формации.

Айрис удивленно глядела на Данни, и занесла ладонь над панелью ракетного пуска. Сначала она решила, что Данни не расслышал приказ, и произнесла в гарнитуру:

— Данни, я же сказала — займи место в хвосте формации. Почему ослушался?

Данни держался за манипулятор вспотевшими ладонями, и слышал, как гулко колотилось его сердце. Он очень хотел встать там, где приказала Айрис, но не позволял себе этого сделать. В мыслях он слышал свои крики, представил, как его сбили. Представил, как он корчился от боли и обугливался от жара в охваченной огнем кабине, но не смел пошевелиться.

После прерывистого выдоха, Данни собрал волю в кулак, и ответил:

— Я не позволю им навредить, — уверенно сказал Данни, обретя в намерении сопротивляться решительную твердость.

Избиение Линдой, презрение, которое он чувствовал к себе, озвучив решение не отправляться за Алексом под облака, раскрыли ему глаза на собственную душу и поступки. Он устал от ненависти к самому себе. Устал от трусости.

Свет приборов и индикаторов отражался в его глазах, выражавших испуг, но испуг управляемый, поддававшийся контролю. Данни дрожал, дрожал как всегда при виде опасности, но теперь ему удавалось сохранять самообладание хоть в какой-то степени.

В этот раз он решил во что бы то ни стало защитить друзей. Не ради того, чтобы показаться смелым, а ради спасения тех, кто ему дорог. Даже стволы акустических пушек, направленных на него, не могли испугать его колебавшийся дух. Пусть страшно было до подкосившихся коленей, пусть Данни находился на грани бегства, он не намеревался отступать.

— Как это понимать? Немедленно выполняй приказ, если дорога жизнь! — крикнула Айрис, и у нее защемило в груди. Она внезапно позволила себе высокую, тонкую эмоцию, которым раньше никогда не поддавалась. Из-за неожиданной вспышки отчаяния она со всей силы сцепила ручку манипулятора неуправляемым движением.

— Нет, Айрис, — ответил Данни. — Вы никого не тронете, и дадите нам уйти. Всем.

— Арийс, нам стрелять? — голос пилота в наушниках слышался плохо из-за шума турбин и гула лопастей, но Айрис поняла отчетливо. — Мы ждем приказа.

Она была уверена, что без колебаний сможет выстрелить. Но от прежнего безрассудства и безжалостности не осталось следа, когда дело коснулось того, кого она любила. Она не могла нажать на кнопку «Звук», хотя занесла над ней палец.

Мысль о смерти Данни пугала ее настолько, что она слова выговорить не могла.

Процессы в мозге будто бы прекратились. Она чувствовала себя беспомощной и растерянной, впервые впав в самое бесполезное состояние в ее жизни.

Она увидела, как вражеские аэролеты сбавили высоту и погрузились в облака. И ничего не сделала. Только наблюдала за воронками, которые закрутило в белоснежном конденсате пропульсивной силой. Айрис себя не узнавала, и поразилась собственной нерешительности.

— Они уходят! — возмутился в эфире один из пилотов. — Что нам делать? Отдавай приказ!

— Ничего не делать, — тихо ответила Айрис после короткой паузы, и закрыла кнопку «Звук», большим пальцем опустив пластиковую блокировочную крышку. — Летим домой.

— Ты чебурекнулась?!

***

Дональд взломал высотный автомат Данни, и стрелка альтиметра сразу поднялась до упора, вызвав у Данни удивление. Его поразило, что они находились на высоте, запредельной для аэролетов. «Как это вообще возможно?» — подумал Данни.

Они летели в режиме полного радиомолчания. Звуковики могли появиться в любой момент, и было не до разговоров. Сигнал эхолокатора пропустить никому не хотелось.