Пять песен мира. Книга 2

Джонатан стиснул зубы и едва не заплакал. «Где же граница человеческого скотства?» — подумал Джонатан, и взялся за рычаг гравиплатформы. Джонатан с омерзением к самому себе думал, что в этих амфибиях с далекой планеты Акварэс было больше человеческого, чем в людях. Они понимали, что такое жертва, что такое альтруизм, и видели в нем счастье. Счастливый билет на тот свет.

— Я чувствовать тебя, твой горе. Моя улыбаться тебе. Ты добрый, но под водой этого не видно. Моя не страшно умирать теперь. Моя счастлив. Ты добрый Бог. Все идти, как велит проматерь Та-а, и моя не бояться смерть. Я служить Богам, которых прислала Та-а, и твоя не надо грустить. Мы думаем про смерть другое. Не то, что думаем вы.

— Хреновые из нас боги, — мрачно вздохнул Джонатан. — Боги, не достойные вас.

Глава 21

Джонатан стоял в шумной комнате управления, скрестив руки на груди, и глядел в большое окно, в котором виднелась комната трансформации. Ассистенты пристегнули аборигена к прочному стулу жесткими металлическими обручами, и щелкнули замками, наспех покинув помещение.

— Испытуемый готов, — Джонатан услышал голос в динамике.

Ученые в белых халатах щелкали тумблерами, и нажимали на кнопки, а мощные генераторы отзывались из-под пола усердным гулом. Гудели они так, что стены и стекло дрожали, воздух пропитался едким запахом бензина, и какой-то ученый с непривычки поморщил нос.

— Подаю мощность на трансформаторы, — отрапортовал ученый, медленно прокрутив регулятор тока, и стрелки на индикаторах мощности медленно поползли вверх. — Готово.

— Перевожу мощность на локализатор, — щелчок тумблера, гул магнитных катушек над комнатой трансформации. — Локализатор готов.

В потолке комнаты трансформации открылся люк. Из него, издавая тихий механический визг, показался мощный манипулятор со струнным локализатором. Свет отражался в длинной игле локализатора, и абориген с испугом наблюдал за острым кончиком, направленным ему в брюхо. Мышцы пресса невольно сократились, и абориген догадывался, что его собирались проткнуть.

Джонатан погрузился в раздумья, частично отрезав сознание от мира, и все будто бы погрузилось в густой туман. Перед Джонатаном проходили ассистенты, что-то говорили, но он словно не видел и не слышал.

Он сосредоточил мысли на ракушке в кармане. На словах аборигена. На его культуре и наследии. «Тупая рыба» — слова экспедитора не выходили у Джонатана из головы. Они показывали превосходство сильного над слабым, показывали, что сильные мира сего решали, кому жить, а кому умереть.

Можно ли сразу его убить?

Джонатан нахмурился. Ему совсем не нравилось происходящее, работу приходилось выполнять, скрипя зубами.

— Можно ли сразу его убить? Господин Суонсон, вы в порядке? — Ривз, в то время еще молодой и стройный, обратился к Джонатану меланхолично, с сухим интересом.

— В порядке, — соврал Джонатан. — Нет. В момент проведения струнной рокировки испытуемый должен быть жив. Если не установить связь между ним и роженицей, то струнная структура жертвы рассеется и исчезнет из такта Первой песни.

— Жертва? — переспросил Ривз, изогнув бровь.

— Что? — не понял Джонатан.

— Вы сказали жертва, — уточнил Ривз. — Неужели вы относитесь к этой примитивной обезьяне как к человеку? Это ведь не жертва, а донор. Разве вы жалеете свинью, убитую ради сытного завтрака?

— Свинья неразумна, — сдержанно ответил Джонатан. — Простите, но я скажу прямо — политики далеки от морали. И вы в том числе.

— Именно вы привели человечество к этому месту. К этой комнате, и к смерти этого аборигена. Разве не так? — спросил Ривз, поправив себе воротник роскошного кожаного пиджака. — Или я что-то путаю, Джонатан? В тебе вдруг заговорил школьный ботан? Ты, разбогатев, вел настолько аморальный образ жизни, что портовые шлюхи в отдаленных секторах могут похвастаться перед тобой невинностью. Гм, — Ривз задумался, и ухмыльнулся. — Мне показалось, что ты стал похожим на меня. Я всегда превосходил тебя во всём. Мы с тобой были в одном классе, но жили в параллельных вселенных. Меня восхваляли, тебя травили, и даже теперь, когда ты богаче и известнее любого политика, включая меня, тебе что-то не нравится? Видимо звезды и изгои — пожизненный Диагноз, а не временное явление. Как ты не поймешь, что проделываешь великую работу? Она же приведет тебя на вершину вершин. Я с детства мечтал об абсолютной власти над миром, о том, что есть у тебя, но ты так глупо этим распоряжаешься. А ведь мы, отправившись на первые колонии «Экспансии», вместе можем создать новый мир, и быть в нем Богами. Тебя не завораживает эта мысль?

От слова «Боги» Джонатан передернул плечами, душа его дрогнула. Сказывался недавний разговор с аборигеном. Джонатана все больше раздражало то, что люди возомнили себя высшими существами.