Пять поросят

В голове у Пуаро звякнул колокольчик. Он приказал ему умолкнуть. Нельзя постоянно думать о детских стишках. В последнее время они стали каким-то наваждением. Но звонок не умолкал.

Первый поросенок на рынок пошел,
Второй поросенок дома остался…

– Дома остался, да? – пробормотал он.

– Тот самый, о котором я вам рассказывал… тот, который возился с травами и настоями… В некотором смысле химик. Такое у него хобби. А звали его… Как же его звали? Такое литературное имя… Да, вспомнил. Мередит. Мередит Блейк. Даже не знаю, жив он или нет.

– Кто следующий?

– Следующий? Да, источник всех неприятностей… Та самая девушка, Эльза Грир.

– Третий поросенок наелся до отвала, – пробормотал Пуаро.

Деплич недоуменно посмотрел на него.

– Да уж, – сказал он. – Девица оказалась не промах. Трижды побывала замужем. Каждый брак заканчивался разводом. И каждое новое замужество оказывалось лучше предыдущего. Сейчас она – леди Диттишем. Откройте любой номер «Татлера», и вы непременно ее там найдете.

– А еще двое?

– Была гувернантка. Как звали, не помню. Приятная, знающая свое дело женщина. Томпсон?.. Джонс?.. Что-то вроде этого. И была девочка, сводная сестра Каролины Крейл. Ей тогда лет пятнадцать исполнилось. С тех пор она сделала себе имя. Занимается раскопками, бывает в разных далеких странах. Уоррен, вот как ее зовут. Анжела Уоррен. Весьма интересная молодая женщина. Встретил ее на днях.

– Значит, она не тот поросенок, который заплакал?

Сэр Монтегю посмотрел на Пуаро с некоторым сомнением и сухо сказал:

– Плакать ей есть о чем. Изуродована на всю жизнь. Ужасный шрам на лице. Ей… Впрочем, вы сами все узнаете.

Пуаро поднялся.

– Благодарю, сэр Монтегю. Вы были чрезвычайно любезны. Если миссис Крейл не убила своего мужа…

– Убила, старина, – перебил его Деплич. – В том-то все и дело. Вы уж мне поверьте.

– …логично будет предположить, – словно не заметив вмешательства отставного адвоката, продолжал Пуаро, – что это должен был сделать один из этих пяти.

– Полагаю, один из этих пяти мог это сделать, – с сомнением заметил Деплич. – Но не понимаю, зачем. Абсолютно никаких причин! Скажу так: я совершенно уверен, что никто из них этого не делал. Выбросьте эту мысль из головы, старина!

Но Эркюль Пуаро лишь улыбнулся и покачал головой.

Глава 2 Обвинитель

– Виновна на все сто, – коротко заявил мистер Фогг.

Пуаро задумчиво посмотрел на худощавого, чисто выбритого барристера[5].

Квентин Фогг, королевский адвокат[6], являл собой совершенно иной, в сравнении с Монтегю Депличем, тип личности. Воля, магнетизм, властолюбие, напор были сильными качествами Деплича. Эффекта в суде он достигал за счет резкой и драматической смены образа. Только что обаятельный, вежливый, любезный – и вдруг почти магическое превращение: оскал, жесткая усмешка – тот же человек жаждет вашей крови.

Квентину Фоггу, бледному и худощавому, определенно недоставало качеств сильной личности. Вопросы он задавал тихим, невыразительным голосом, но при этом был настойчив и последователен. Если Деплича можно было сравнить с рапирой, то Фогга – со сверлом. Он сверлил и сверлил, монотонно и упрямо. Не достигнув вершины славы, Фогг тем не менее заслужил репутацию первоклассного юриста. Свои дела он обычно выигрывал.

– Стало быть, вот какое впечатление произвело на вас это дело? – сказал Эркюль Пуаро, задумчиво глядя на адвоката.

Фогг кивнул.

– Видели бы вы ее на скамье подсудимых. Старик Хамфри Рудольф – а главным обвинителем, как вы знаете, выступал он – просто сделал из нее отбивную. Отбивную! – Он помолчал, потом неожиданно добавил: – Но в целом все прошло слишком уж легко.

– Не уверен, что вполне понял вас…

Фогг свел к переносице свои тонко очерченные брови. Изящные пальцы коснулись безусой верхней губы.

– Как бы яснее выразиться… Это типично английский взгляд на вещи. «Не стреляй по сидящей птице» – вам понятен смысл такого выражения?

– Да-да, как вы сказали, типичная для англичан точка зрения. Но думаю, что я понял. И в Центральном уголовном суде, и на спортивной площадке Итона, и в охотничьих угодьях для англичанина важно, чтобы жертва имела свой шанс.