Пять свадеб и Я (СИ)

Вот продала бы "случку века", так не занималась бы сейчас координацией всех подряд в пространстве и времени. Но продавать мне пока совесть не позволяла и вбитая когда-то профессиональная этика. Пазл сложился, можно вычеркнуть пару пунктов из списка "заморочки от Грекова".

Продолжим. Сеанс одновременной игры в шахматы, наша версия. Пусть Заказчик по этажам побегает, сам захотел встречи в один день, но в разных местах. Три ресторана в одной башенке, два в соседней, не такой и большой прогон.

С остальным было сложней…

Ден опять спихнул приглашение, сам не хотел идти, а не пойти совсем — нельзя, вот и направил меня на растерзание, хорошо хоть там Максим рядом, не так скучно и одиноко будет на приеме. В салоне вознамерились сделать что-то креативно-волшебное, а мне казалось, что просто хотят выдернуть все локоны, когда выбралась из лап стилиста, то чудилось, что половина волос осталась в салоне, а вторая половина улетит от любого движения. Зеркало отразило меня с высокой прической, в черном длинном платье, небольшая сумочка в руках, туфли на высокой шпильке (Зачем я их надела? Под платьем все равно не видно, а ноги потом будут гудеть), и в глазах надежда на быструю катапультацию с бала. Я как приличная женщина опоздала на часок, этого времени Егорову хватило для принятия виски на грудь, Макс пребывал в приподнятом настроении и все порывался мне что-то сказать.

Улизнуть с приема не получалось, как только направлялась к дверям, обязательно кто-нибудь преграждал путь, раз уж сбежать не получилось, так хоть в одиночестве побуду.

Библиотека располагалась в самом неподходящем для нее месте — в бассейне, может, хозяин любил перед заплывом почитать Толстого или Шекспира, но я такой выбор не понимала, книги должны храниться в определенных условиях, и повышенная влажность явно не способствовала сохранности. Здесь меня и нашел подвыпивший Максим.

— Что прячешься?

— Устала.

— Лоттка, бросай свою работу.

— И кто меня содержать будет? Уж не ты ли?

Макс обнял меня.

— Я. Только скажи, я все для тебя сделаю. Все.

Я усмехнулась и, насмешливо вскинув бровь, посмотрела в его пьяненькие глаза.

— Так уж и все?

— Все, Лотта, все.

— И почему?

— Я люблю тебя, Лоттка.

— Глупости.

— Ничего не глупости.

— Глупости. Не путай любовь с привычкой и привязанностью, ни одна женщина с тобой долго не была, только я тебя терплю уже который год, вот ты и придумал, что это любовь.

— Ничего я не придумал, — упрямо сказал Максим.

Его губы нашли мои и… Мне бы и хотелось сказать, что страсть захватила нас, а его поцелуй пробудил во мне любовь, но… Но ничего я не почувствовала, да и он тоже.

— Нет ничего, и ты сам это прекрасно понимаешь.

— Я все равно люблю тебя, — упрямо повторил Макс.

— Нет. Когда любят, нет никаких "все равно".

— Дай мне шанс.

— Я могу тебе его дать и даже переспать с тобой, только после этого с тобой общаться перестану. Ничего между нами нет, ни любви, ни страсти. Ты мой друг, очень хороший друг, и мне будет жаль потерять тебя. Подумай об этом, Макс, когда протрезвеешь. Тебе лучше домой поехать. Такси вызвать?

— Сам доберусь, — пробурчал Макс и ушел из библиотечного бассейна.

Осталась одна в этой странной библиотеке, на душе было паршиво.

— Кажется, я потеряла друга, — сказала я водной глади.

— А что вы хотели? Поиграли с мальчиком, а он захотел большего.

— И давно вы здесь, господин Греков?

Павлин собственной персоной возник из-за кадки с какими-то экзотическими растениями, ботаника не была моим любимым предметом, так что точное название этого творения матушки-природы я не вспомнила. Сказать, что появление Грекова меня удивило, это ничего не сказать, так, наверное, чувствовала себя Скарлетт, когда с дивана встал Ретт.

— Давно. Прежде чем свидания назначать, обходите территорию.

— Учту на будущее.

— Вы любите мучить людей, милочка.

— Не замечала за собой такого хобби.

— Завели мальчика, а теперь: прости, дорогой, ты мне просто друг. Для таких, как вы, давно придумали название — динамо.

Как мне хотелось его ударить, я даже руку занесла, чтоб затрещиной согнать с его губ ухмылку, но та небольшая часть моей натуры, где еще оставалась благоразумие, остановила руку в нескольких сантиметрах от его лица. И вместо оплеухи я почти нежно погладила его по щеке.

— Что ж, господин Греков, для таких, как вы, тоже давно придумали хорошее слово.

Я развернулась и пошла к выходу.

— И какое же, Шарлотта Генриховна?

"Ублюдок". Вслух я этого не произнесла, но это ругательство ему подходило.

— Клиент. Прощайте, Павел Игоревич.

— До свидания, Шарлотта Генриховна.

На этот раз я благополучно слиняла с приема.

Вот дамочка. Вроде и слово безобидное, если без контекста и той интонации, с которой она его произнесла. Этико-моральные качества меня не сильно должны волновать, главное, что свою работу делает и проблем не возникает. Но мы почему-то все время переходим на личности, хотя… она первая начала. Детское оправдание развеселило.

Ладно, пора возвращаться в реальность, прощаться с хозяевами и лететь на очередные переговоры.

А утром отправлю список новых заданий для Линдт.