Пять тысяч слов

Дэ фэй шагнула к воде, но, заметив тайшигуна, склонившегося над столиком в беседке, остановилась. Тогда одна из служанок, хихикая и прикрываясь веером, прошептала ей что-то на ухо, и Дэ фэй, бросив на Цяня презрительный взгляд, повелела служанкам снять с нее одежды. Кровь застучала в висках тайшигуна, когда он увидел наготу Дэ фэй, подобную цветку лотоса. Он еще ниже нагнул голову и стиснул пальцами кисточку. Все ли можно постигнуть даже в собственной душе? Тайшигун не знал, оттого ли забилось его сердце, что он узрел небесную красоту, или оттого, что ему было нанесено оскорбление, которого он не мог знать раньше. Так просидел он, неподвижно вперив взгляд в черные иероглифы своей рукописи, пока Дэ фэй плавала и резвилась в окружении лилий, похожих на ее маленьких сестер. Он не заметил, как юная фаворитка государя подплыла совсем близко, как встала на ступени беседки, скрытые водой, и как тень мимолетной печали отразилась на ее прекрасном лице.

Цянь очнулся лишь тогда, когда красавица, убранная в широкий пурпурный халат, расшитый узором в виде перьев феникса, вошла под крышу беседки. Здесь, в тени, она села, и служанки принялись поправлять ее прическу. Этот новый знак пренебрежения больно уколол сердце тайшигуна, но он ничем не выдал своего состояния и продолжал неподвижно смотреть перед собой, лишь краем глаза улавливая блестящие зрачки Дэ фэй, оглядывавшей павильон. На одном из столбиков висела белая костяная дощечка с начертанным на ней названием этого уединенного места.

— Как красиво сказано — «Беседка белого журавля»! — сказала Дэ фэй тайшигуну. — А почему она так называется?

— Такое название ей изволил дать государь, — тихо ответил Цянь и впервые прямо посмотрел на красавицу. Сейчас, с полураспущенными волосами и нагими плечами, выступающими из широкого ворота халата, она была еще более прекрасной и юной. «Ей не более шестнадцати лет», — подумал тайшигун.

— Белый журавль... символ долголетия, — задумчиво продолжала Дэ фэй. — Может быть, государь имел в виду белого журавля царевича Цяо?

В глазах тайшигуна промелькнуло удивление. Он не ожидал от юной наложницы такого знания древних преданий, и теперь вместе с отчаянием от нестерпимого унижения и восхищением красотой Дэ фэй в его сердце поселилось уважение.

— Да, — сказал тайшигун, — государь назвал беседку в память о журавле, на котором царевич Цяо улетел в страну Белых Облаков.

Дэ фэй, в восторге от своей догадки, просияла всем лицом и встрепенулась так живо, что одна из служанок, причесывавших ее, уронила гребень. Эта вспышка простодушной радости умилила Цяня, и он уже ждал, что же Дэ фэй спросит еще. Снова замерев под ловкими руками прислужниц, красавица сказала:

— Очевидно, государю чем-то дорога история царевича Цяо?

— О да! — вырвалось у тайшигуна, и Дэ фэй не могла не уловить в его возгласе нотки горечи и печали. Цянь смутился, увидев, как внимательно смотрит красавица на него, ожидая ответа не только на первый, но и на второй, безмолвный вопрос.

И придворный историограф ответил ей, но лишь на вопрос первый. Он рассказал Дэ фэй, как страстно жаждет император У-ди, доблестный правитель великой Ханьской империи, узнать дорогу в страну Белых Облаков, где человек обретает бессмертие. Не раз он посвящал этому часы раздумий, не раз настойчиво расспрашивал своего придворного историографа, изучившего мудрость ста философских школ, о том, что же говорится о стране Белых Облаков в трактатах мудрецов и древних преданиях. Но тайшигун мог лишь поведать ему старинное сказание о Ван-цзы Цяо — о том самом царевиче Цяо, который был наследником чжоуского Лин-вана, много учился у святого даоса и, обретя бессмертие, улетел на белом журавле в волшебную страну.

Однажды в начале зимы император вместе с государыней Чэнь и толпой придворных прогуливался в Саду порхающих лепестков. Был серый, холодный день, с утра выпал снег, и белизна, простершаяся вокруг, напоминала императору цвет траурных одежд. Вот почему лицо Сына Неба было хмурым. Но к полудню ветер, прилетевший из теплых стран Юэ, разогнал тучи, выглянуло солнце, снег начал таять, и, когда государь приблизился к беседке возле озера Спящих лилий, слой снега на ее крыше уже вытаял изящным полукругом. Оживившись, император спросил у государыни: «Что напоминает вам это снежное пятно на крыше беседки?» «Оно похоже на белое покрывало», — ответила государыня Чэнь. Император поморщился и сказал: «Нет, оно похоже на шкуру белого единорога — цилиня, которого я когда-то убил при путешествии в Юн. А еще оно похоже на крыло журавля, который унес царевича Цяо в страну Белых Облаков. Пусть отныне эта беседка именуется «Беседкой белого журавля». И тайшигун, сопровождавший императора в его свите, тут же каллиграфически начертал новое название на дощечке из слоновой кости.