Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Фантазия у окружающих разыгралась, даже Маришины родители подключились с предложениями. Я уже не помню всех, но, кажется, и Генерал, и Гений, и Гном с Гигантом присутствовали. Но все было не то. А ведь как корабль назовешь, так он и поплывет. Это же всем известно. И тут я очень удачно вспомнил, что у меня в группе появился новый сотрудник – Леша Гунар. И отличался он от нашей банды исключительно спокойным и добродушным характером. Это как раз то самое, что нужно было нашему коту. И поскольку последнее слово все-таки принадлежало мне, вопрос был решен! Так наш сибиряк получил имя Гуннар. Одну буквочку на всякий случай добавил. А вдруг Леше такое развитие событий не понравится?

Я заводчице с лету приврал, что был такой полководец у Чингисхана. Она на такой исторический расклад сразу согласилась. Сказала, что для генеалогического древа оно даже очень хорошо подходит, что есть в нем что-то восточное и величественное. И ведь почти угадала. Где-то через год на ТВ промелькнул то ли бурятский, то ли якутский мультик, в котором симпатичные узкоглазые аборигенки спрашивают героя, совершившего какие-то удивительные подвиги: «А как же тебя звать, батыр?» А он важно так отвечает: «А зовут меня просто – ГУНАР». Я этот мультик посмотрел и сам удивился своему предвидению. Бывает же такое!! Оказалось, что и на самом деле есть такое восточное имя. А два «н» или одно – не суть важно. Тем более, что и скандинавских сагах обнаружился викинг прямо по имени Гуннар с двумя «н». Ну и гунны из сибирско-восточных глубин в Европу заявились.

Ну а Леша Гунар после этого мультика сразу попал на острые кафедральные язычки. Одно время его иначе, как «просто батыр», не называли. Но его добродушный характер и тут остался непоколебимым. Батыр, так батыр, никаких проблем.

Дома наш высокопородистый Гуннар быстро превратился в Гуню, Гунечку, Гуняшу, а вот когда пытался лазить по занавескам и шторам – в Гуньку-раздолбая. Но последнее было скорее исключением. Котенком он действительно оказался очень воспитанным и, как я уже отмечал, почти никаких проблем с ним не возникало. Ну а шалости от избытка энергии – ему только шарму прибавляли. Он ел все: и сухой корм, и кошачьи консервы. Единственное требование, которое он предъявлял – это ее хорошее качество продукта. Если что-то его не устраивало – отказывался, отворачивался и уходил. И все, больше этот корм ему можно было не предлагать. Но особенно Гуня любил сырое мясо, вот его отобрать у котенка было невозможно – вцеплялся и рычал, прямо как тигр. Но опять же, гурман был. мясо с полок «Ашана» ему не подходило, понюхает и отворачивается. А вот кусочки прямо от мясника или с базара лопал так, что за ушами трещало.

Стоило Марише появиться в квартире с покупками, летел прямо к ней и начинал выписывать под ногами восьмерки. А когда дело доходило до использования разделочной доски, выход был только один: заманить его кусочком мяса на лоджию и закрыть дверь. Иначе стоял на задних лапах у стола и только и ждал момента, чтобы ухватить что-нибудь.

Ох! Какие обиженные вопли он тогда издавал – через две комнаты было слышно. Даже соседи один раз пришли узнать, что мы такого страшного с котеночком делаем. Но когда его выпускали (после окончания всех кухонных манипуляций по разделыванию мяса) и компенсировали перенесенные страдания аппетитным кусочком, Гуня все обиды тут же забывал и лез к хозяйке с благодарностями.

Слово «мясо» знал прекрасно. Бывало, на даче зовем его, зовем – молчание. Но стоило добавить:

– Гунька, а мяса хочешь? Для кого же мы мясо-то приготовили? – появлялся тут же. И приходилось поощрять, иначе начиналась обида: «Я ради вас, может быть, важнейшее занятие прервал, а вы меня кинуть хотите?»

Нечто аналогичное происходило с показательными выступлениями. Например, для гостей.

– Гунечка, покажи, как ты когти точишь! – в ответ игнор или ворчание типа «Вот еще забаву себе нашли! Вам надо – сами и точите!»

Но стоило добавить:

– А кто потом мяса получит? – сразу появлялся, иногда мрачновато, но запрашиваемый номер демонстрировал.

Я в этот период был загружен до предела. По совместительству уже работал в представительстве американской компании. Там после проверочного полугодового периода мне не только начали платить зарплату, позволившую забыть про 300 долларов стипендии от фонда Сороса, для лучших профессоров России, но и выделили индивидуальный компьютер. Теперь читателям сложно понять, что это значило по тем временам. А моему ликованию пределов не было.