Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

С Татьяной Борисовной мы до сих пор поддерживаем совершенно нормальные человеческие и даже теплые отношения. Я не хочу создавать ложное впечатление, что она была рада нашему разводу или отнеслась к нему нейтрально. Но сумела сохранить здравый смысл и не поддалась на уговоры некоторых прежних наших общих знакомых дамочек, которые активно подбивали ее устроить мне веселую жизнь и во время развода (с разделом всего совместно нажитого), и после него. Наверное, вспомнила все хорошее, что было в нашей жизни. Но она всегда была женщиной очень порядочной. И с Татьяной Николаевной они до сих пор тесно общаются.

В общем, в моей второй семейной жизни, в отличие от первой, все протекало вообще без скандалов, да и времени на них совершенно не было. У нас были общие интересы и общие знакомые. Я впервые получил возможность спокойно работать, обретя полную уверенность в поддержке тыла. А то, что к котам, ореховым соням и моей ручной крысе (забыл о ней рассказать – очень забавное было создание, умное и ласковое, но сколько белья изгрызла тихой сапой – просто караул) она относилась, мягко говоря, без восторга, так это воспитание с детства было неправильное. И животный мир плоховато знала. Так я и не понял, почему на протяжении всего нашего брака она моих сонь считала мышами, могла бы и в образе белочек представлять.

И вот теперь и о женах, и о прочих женщинах точно все. И тему о питомцах в моей второй семейной жизни мы закрываем. Переходим к третьей, вернее, к ее кошачьей составляющей!

Появление Гуннара

Мой третий московский кот – настоящий сибиряк Гуня. Он появился у нас сознательно, потому что мы сами этого захотели.

Мариша никогда прежде не держала дома никаких домашних животных: ее прежний муж был категорически против любой живности в квартире. Только цветочки, и то с проблемами. Даже разрешения на «улитку в баночке» младший сын у него так и не смог выпросить.

Но как только (в 2004 г.) закончились все непростые проблемы, связанные с ее разводом и нашим устройством в выкупленной у бывшего мужа квартире, я начал зондировать почву на предмет появления в доме кота. Оказалось, что все – за! Все – это Адриан Владимирович, Маришин старший сын, естественно, от первого брака. Сначала с моими рекомендациями через наш лицей поступил в РХТУ, а после второго курса по собственной инициативе начал учить и выучил язык во французском культурном центре. Английский знал со школы, было ощущение, что они в него сами впитывались – талант в этой области точно присутствовал. Сдал там необходимый, но достаточный минимум и перевелся на учебу во Францию. Закончил институт в Дижоне и несколько лет сначала стажировался, а потом работал в крупной интернациональной химической компании. В Европе (Германии) и Техасе. Сейчас работает в бельгийской фирме, специализирующейся на производстве гетерогенных катализаторов полимеризации. Младший – Денис, тот самый, который очень хотел завести улитку и назвать ее Эммануэль, сначала пошел по стопам брата, тоже выучил французский (но тут был большой напряг) и даже закончил магистратуру в Ницце. Но до серьезной заграничной работы не дожил, его сразила Любовь (с большой буквы) и он последовал за ней в Казань. Там сейчас и живет, и работает. Ну и, конечно, их мамочка, Мариша Владимировна, на 15 лет меня младше – свободная художница, талантливая кулинарка и почти профессиональная авто водительница. Как сказал один мой хороший приятель, тоже так и не овладевший этим, непостижимым для меня, искусством управления неизвестно что задумавшей механической конструкции, живем под девизом: «Крепче за шоферку держись, баран!». Представление всех участников собрания, дружно проголосовавших за кота, закончено. Переходим непосредственно к основному вопросу голосования.

Тут я единолично решил, что после всех моих сереньких «полусибирских» пришло время наконец подойти к выбору еще одного члена семьи серьезно и завести породистого сибирского кота. Настоящего!

В конце концов, у меня и самого сибирские корни по отцовской линии. Мой отец, и дед, и прадед и т. д. – все родились в Сибири. Даже родовое гнездо предков есть, село Манзурка (139 км от Байкала), основанное в 1648 году. Так что желание мое обосновано исторически. Конечно, совсем правильно было бы из тех мест котенка и привезти, но……, слава богу, в Москве уже появились серьезные питомники кошек этой породы.

И от разговоров я решительно перешел к делу. Нашел в столице лучшее из таких заведений, благо их даже несколько было, так как породу официально признали. Мы во всех побывали, долго выбирая и присматриваясь, и на условия содержания и какой производитель нам больше на душу ляжет. Везде имелись гербовые бумаги с родословными котов чуть ли не от времен Ивана Грозного и, естественно, Ермака. Видно было, что люди, которые их сочиняли, в кошачьей истории вообще не разбирались, да и в нашей родной – тоже. И очень смутно представляли, как сибирская порода вообще возникла.