Пять жизней. Нерассказанные истории женщин, убитых Джеком-потрошителем

Уильям Стед отмечал, что организаторы сети международного секс-трафикинга были очень опасными людьми. Многие из них «отсидели сроки и знали, как плохо живется в исправительных заведениях»: они без колебаний могли «избавиться от нежелательного свидетеля», чтобы спастись от тюремного заключения[341]. Сбежав от своих похитителей, Мэри Джейн нажила себе опасных врагов, хотя, возможно, даже не подозревала об этом. Ей удалось переиграть их в Париже, но с прежней легкой жизнью в Лондоне, увы, пришлось распрощаться.

18. Разгульная жизнь

Летом корабли, прибывавшие из французского порта Булонь и доставлявшие путешественников из Парижа, пришвартовывались в доках Святой Катарины, прямо у лондонского Тауэра. Пассажиры сходили по трапу и поворачивали на запад, в центр города. Лишь немногие переходили на противоположную сторону улицы и направлялись на восток. А между тем за шумными доками, кучами багажа, клубами пара и запахом дегтя гудела оживленная транспортная улица, известная как Рэтклифф-хайвей. На первый взгляд она казалась обычной коммерческой улицей: здесь торговали всем необходимым для моряков. Лавки с корабельными снастями, фонарные мастерские, магазины одежды и снаряжения и несколько злачных пивных заведений – в начале улицы все выглядело вполне безобидно. Однако стоило пройти чуть дальше, и становилось ясно, какие дела на самом деле творятся на Рэтклифф-хайвей. Магазины снастей сменялись дешевыми ночлежками, пивные соседствовали с пабами и мюзик-холлами, и пульс порока ощущался все более отчетливо.

По сути, Рэтклифф-хайвей была даже не улицей, а целым маленьким миром с особой атмосферой и собственной экономикой, которую подпитывал постоянный поток кораблей и матросов, бродивших по улицам в поисках выпивки и секса. В конце века улица по-прежнему считалась криминальным районом: дурной славой она пользовалась с 1811 года, когда здесь произошло одно из первых серийных убийств в Англии – семерых человек убили в их собственных постелях. Даже яркий свет газовых фонарей и веселая танцевальная музыка не могли скрыть истинного лица Рэтклифф-хайвей, темного и уродливого. Завсегдатаи мюзик-холлов и пивнушек не удивлялись ни звону разбитого стекла, ни хрусту разбитых челюстей, ни пролитому вину, ни пролитой крови. Поздней ночью гуляки отправлялись на поиски нелегальных пабов и опиумных притонов и предавались пьяному бесчинству на соседних улицах, оглашая их воплями и ругательствами, пением и похотливыми стонами.

Мэри Джейн Келли никак не могла предположить, что судьба приведет ее в столь скверное местечко, но ситуация, в которой она оказалась, не оставила ей выбора. Если бы она могла вернуться в Вест-Энд, она бы так и сделала и продолжила бы вести свою прежнюю жизнь, но, скорее всего, это было небезопасно. Проститутки из среднего и высшего эшелона не работали поодиночке: не исключено, что и у Мэри Джейн была сеть налаженных знакомств и адреса хозяек, к которым она могла бы обратиться в поисках работы. Кроме того, попав в затруднительное положение, проститутки часто обращались за помощью к постоянным клиентам или бывшим любовникам. Наверняка у Мэри Джейн было много знакомых, которых она могла бы попросить о помощи. Она могла бы легко вернуться на свое место в «Альгамбре» или в обеденный зал кафе «Европа», но, видимо, посчитала, что это слишком рискованно. Вместо этого из доков Святой Катарины она направилась прямиком на восток и очутилась на Рэтклифф-хайвей.

Дом № 79 стоял на углу Пеннингтон-стрит и Бризерс-Хилл, всего в десяти минутах ходьбы от доков. До 1874 года в кирпичном здании, почерневшем от сажи, находился паб «Красный лев». Но паб закрыли, а здание переоборудовали в жилой дом. В 1885 году здесь жили две семьи: немцы Миллеры – портные – и голландцы, Элисабет Букю и Иоханнес Моргенстерн с двумя новорожденными дочерьми-близнецами. Миссис Букю, как она представлялась, родилась в Нидерландах и в девичестве звалась Элисабет Блума; дочь кондитеров, еще в юности она уехала в Англию и поселилась на Пеннингтон-стрит. Она вышла замуж за голландца Луиса Букю, газовщика. Но загадочным образом на свою зарплату рабочего мистер Букю вдруг начал приобретать недвижимость и в 1880 году – а возможно, и раньше – купил дом № 79 по Пеннингтон-стрит.

Букю сдал дом Миллерам, а те с его разрешения начали сдавать комнаты проституткам. Такая практика была распространена в районах, где арендодатели могли заработать немало денег, закрывая глаза на род занятий своих жильцов. Миллеры делали за Букю всю грязную работу, а он тем временем жил в другом месте с женой и родственниками. Но после его смерти в 1882 году Элисабет решила взять дела в свои руки и вместе с новым партнером по имени Иоханнес Моргенстерн переехала в дом № 79 по Пеннингтон-стрит, в квартиру над той, что занимали Миллеры, планируя подзаработать на секс-торговле.