Пять жизней. Нерассказанные истории женщин, убитых Джеком-потрошителем

Поскольку полицейские по-прежнему придерживались версии, что убийства в Уайтчепеле совершила банда вымогателей или убийца проституток, действовавший в одиночку (первоначально подозревали Джона Пайзера по кличке Кожаный Фартук[151]), жертв необходимо было связать с секс-торговлей. Судя по всему, проигнорировав приказ Чарльза Уоррена от 19 июля, сотрудники подразделения H Службы столичной полиции попросту написали «проститутка» в графе «род занятий» в документах Энни. Как и в деле Полли Николс, они начали расследование, уже будучи уверенными в том, что Энни – проститутка и по-другому быть не может; эта позиция в дальнейшем повлияла на весь ход расследования, методику проведения допросов свидетелей и отношение коронера к делу.

В газетах тоже не стали копать глубже. Поскольку убийство было совершено в период, когда полным ходом шло дознание по делу Полли Николс, пресса ухватилась за возможность связать два преступления. Похожие убийства, совершенные с разницей менее чем в две недели, вызвали у газетчиков настоящий ажиотаж. Количество журналистов в Уайтчепеле увеличилось в разы. Репортажи об убийствах хорошо продавались, и редакторы пытались выжать из истории все соки. Газетчики стремились передать ощущение «моральной паники»; брали интервью, описывали место происшествия, выдвигали собственные гипотезы и подробно излагали дознание коронера по делу. В результате после убийства Энни Чэпмен остался ворох противоречивых материалов, которых куда больше, чем по делу Полли Николс. Газеты захлестнула волна непоследовательных свидетельств, записанных с чьих-то слов, неточно расшифрованных заметок и показаний, измененных в угоду направленности того или иного издания. При этом официальные протоколы дознания и большая часть полицейских документов были утеряны, как и в деле Полли Николс: отсутствует львиная доля материалов по делу. Почти все выводы о жизни Энни Чэпмен в Уайтчепеле сделаны на основе домыслов газетчиков, сваливших в одну кучу все противоречивые «факты».

Свидетельские показания Амелии Палмер, Тима Донована и ночного администратора «Кроссингемс» Джона Эванса, который, кажется, был наиболее осведомлен об Энни и ее передвижениях, в разных газетах приведены совершенно по-разному. Если сравнить два отчета о показаниях одного и того же свидетеля из разных газет, окажется, что один и тот же человек говорит взаимоисключающие вещи. Так, в заметке от 9 сентября «Гардиан» приводит слова Амелии Палмер: «Ради заработка она [Энни] не имела привычки бродить по улицам; она вязала салфетки на продажу. Иногда покупала цветы и спички и перепродавала их». Эти же показания были перепечатаны в ряде других газет, в том числе «Халл дейли ньюс» и «Истерн морнинг ньюс». Но 11 сентября «Стар» приводит уже совсем другую цитату Амелии, которая якобы сказала: «Увы, покойная иногда зарабатывала на жизнь на улице». Газета «Стар» любую историю стремилась представить в наиболее скандальном ракурсе. Некоторые газеты, включая «Дейли телеграф», более осторожно цитируют показания Амелии и ссылаются лишь на ее слова о том, что Энни «иногда задерживалась допоздна». В иных изданиях вовсе ничего не сказано о ее образе жизни. Поскольку исходного протокола показаний не существует, никто не знает, что на самом деле сказала Амелия. Ее слова, упоминаемые в газетах, не могут служить подтверждением того, что Энни зарабатывала проституцией.