Пять жизней. Нерассказанные истории женщин, убитых Джеком-потрошителем

Прошло чуть больше года, и за месяц до своего семнадцатилетия Элизабет Густафсдоттер отправилась в Гётеборг искать работу служанки. В 1857 году с той же целью в город ушла Анна Кристина – дорога занимала полдня. Как и в других европейских странах, в Швеции молодые девушки часто устраивались служанками, чтобы получить опыт ведения хозяйства вдали от родных стен. Годы, проведенные в услужении, – работа на кухне и в детской, мытье полов под надзором хозяйки – становились своего рода подготовкой к семейной жизни. Девушки также могли заработать себе на приданое или на покупку белья, одежды и прочих предметов, необходимых жене и матери. Кроме того, в городе у деревенской девушки было больше шансов найти хорошего мужа. Несмотря на то что дочери фермеров росли бок о бок с наемными рабочими и людьми более низкого социального статуса, браки между представителями разных социальных классов не приветствовались. В городе было намного проще найти подходящего супруга: фермерской дочери подошел бы и сын ремесленника, и сын мелкого лавочника.

В этом отношении особенно повезло Анне Кристине. Она не только сумела найти место служанки в доме сапожника Бернхарда Олссона, но и вышла за Олссона замуж через семь лет службы, в 1864 году. Такие союзы были обычным явлением, если служанка и хозяин принадлежали к одному классу[164]. Старшие сестры, зарекомендовавшие себя в городе, часто помогали младшим найти хорошее место, иногда в том же доме, где работали сами. Скорее всего, Анна Кристина похлопотала за сестру и подыскала ей работу в Гётеборге. Согласно архивным записям, 5 октября 1860 года Элизабет проживала в гётеборгском районе Майорна, где селились представители рабочего класса. Четыре месяца спустя, в феврале, проходила официальная перепись населения: Элизабет записана как служанка в семье Ларса Фредрика Олссона[165].

Подобно хозяину Анны Кристины, Ларс Фредрик Олссон был не богат, а скорее принадлежал к обеспеченной прослойке мелкого среднего класса. В переписи населения указано, что его род занятий – månadskarl. Вероятно, он был управляющим в многоквартирном доме в Аллменна Веген, районе, раскинувшемся над портом на небольшом холме, где и проживал с семьей[166]. Судя по всему, дела у Олссона шли хорошо: в 1870-х годах он купил собственное жилье в Майорне.

Элизабет и ее работодатель находились приблизительно на одной ступени социальной лестницы, но с улучшением финансового положения Олссоны наверняка захотели продемонстрировать свое богатство соседям и деловым партнерам. Поскольку женский труд в Швеции оплачивался очень дешево, а Акт о прислуге обязывал всех, кто не работал на земле, поступать в услужение, даже очень бедные семьи имели возможность нанять служанок. У Ларса Фредрика и его жены Йоханны работали две девушки: Элизабет и Лена Карлссон. Скорее всего, они жили на чердаке дома и спали в одной кровати. Хватало ли девушкам работы, учитывая, что дом был небольшой, а детей у хозяев всего двое – трех и четырех лет? Современники утверждают, что в Швеции девятнадцатого века семьи, принадлежавшие к низшей прослойке среднего класса, нередко держали слишком много слуг, которым просто не находилось занятия. Вспоминая о своем детстве, историк искусства Хенрик Корнелл описывает одну зажиточную хозяюшку, которая в попытках найти скучавшим горничным занятие заставляла их носить из комнаты в комнату мокрые простыни и ловить пыль, прежде чем та успеет осесть на мебели[167].

Отношения между хозяином или хозяйкой и слугами были прописаны в шведском законе, и закон на этот счет выражался недвусмысленно. Хозяин был обязан предоставить слугам кров, стол, одежду и уход на случай болезни, но в ответ слуга подчинялся ему во всем. «Необоснованные капризы в еде», «неосторожное обращение с огнем или собственностью хозяина» считались достаточными основаниями для увольнения, как и «посещение трактиров и прочих мест, где подают алкогольные напитки»[168]. При поступлении на работу хозяева и слуги заключали договор, и слуга должен был отработать весь установленный срок, если только стороны не расторгали контракт по взаимному согласию.

Скорее всего, мы никогда не узнаем, почему Олссоны разорвали контракт с Элизабет в начале февраля 1864 года. Согласно переписи населения, 2 февраля она жила буквально в двух шагах от Олссонов, в соседнем квартале Домкирко c ярко раскрашенными деревянными домами и булыжными мостовыми[169]. Когда переписчик спросил Элизабет о роде занятий, она назвалась служанкой, но не указала ни место работы, ни имя хозяина. Возможно, клерк просто забыл внести эти данные, но не исключено, что молчание Элизабет свидетельствует о том, что она сомневалась в своем будущем и не знала, кто в дальнейшем будет распоряжаться ее судьбой.

10. Публичная женщина № 97