Пятая авеню, дом один

– Еще как! – Марки говорил без всякой иронии. – Видите ли, проблема большинства колонок про секс состоит в том, что в них нет секса. Сплошная болтовня про отношения. Поэтому никто не хочет их читать. Моя идея совершенно нова. Этого еще никто никогда не делал: настоящая секс-колонка про секс.

– Кажется, это называется «порно», – подсказала Лола.

– Если вы собираетесь называться секс-обозревателем, то покажите мне секс.

– Если вы собираетесь нанять меня для секса, то покажите мне деньги, – ответила Лола.

– Желаете наличными? – спросил Марки. – Наличности у меня полно. – Он достал из кармана набитый купюрами бумажник и помахал им у нее перед носом. – Договариваемся так: каждый материал – тысяча долларов.

– Аванс – пятьдесят процентов, – потребовала Лола.

– Идет! – Марки отсчитал пять сотенных купюр. – Только чтоб с подробностями: длина и ширина, отличительные свойства, где и когда.

Вечером, вместо того чтобы идти в ночной клуб, Лола осталась дома и уселась писать про секс с Филиппом. Это оказалось на удивление просто, даже освежало голову. Она пришла в искреннее возмущение, когда попыталась поярче отразить жестокость, которую он проявил, променяв ее на Шиффер Даймонд. «Член у него толстый, яйца болтаются в мошонке из прыщавой кожи. Затылок морщинистый, на мочках ушей растут волосы. А сначала мне эти волосики даже понравились...» Закончив свое «произведение», Лола поймала себя на желании не останавливаться на малом: Филипп заслужил больше, нежели какой-то жалкий грязный текстик. Достаточно будет изменить его имя и профессию – и она настрочит еще как минимум три подобных сочинения. Пора было подумать о том, как она потратит свой заработок. Просмотрев несколько таблоидных журналов, она наткнулась на элегантное платьице от Hervе Lеger и решила: вот то, чего ей хочется.

Через три дня Инид Мерль затеяла уборку на своих кухонных полках. Она делала это каждый год, не желая уподобляться пожилым людям, которые обрастают пылью и всяким хламом. Когда Инид извлекла из заповедных глубин железную коробку со старым серебром, ее отвлек звонок в дверь. На пороге стояла возмущенная Минди Гуч.

– Видели? – спросила она с ходу.

– Вы о чем? – переспросила Инид с некоторым неудовольствием. Теперь, когда они с Минди снова были в хороших отношениях, та не оставляла ее в покое.

– Snarker! Вам это не понравится, – предупредила Минди и, подскочив к компьютеру Инид, сама открыла сайт. – Я уже не первый месяц страдала от этого Тайера Кора, – сказала она таким тоном, словно вина за это безобразие лежала на Инид. – Но это никто не принимал всерьез. Теперь кое-кто схватится за голову: досталось вашему Филиппу.

Инид надела очки и уставилась на монитор вместе с Минди. Заголовок «Богатые и неугомонные» был набран мелкими красными буквами, далее следовала строка крупным шрифтом «Аду неведома злость». Иллюстрацией служила фотография: Лола перед церковью, где шла поминальная служба по Билли. Инид оттолкнула Минди и стала читать: «Красотка Лола Фэбрикан, отвергнутая любовница потасканного сценариста Филиппа Окленда, поквиталась с ним на этой неделе, предложив собственную блестящую версию секса с мужчиной, сильно напоминающим этого стареющего холостяка». Слова «блестящая версия» были выделены, и, кликнув по ним, Инид угодила на сайт «Замочная скважина», где красовалась еще одна фотография Лолы и рисунок – половой акт молодой женщины с мужчиной средних лет. Зубы, пальцы, даже волоски на мочках ушей – все это позволяло безошибочно опознать Филиппа, хотя подробности относительно его пениса Инид читать не стала.

– Ну? – нетерпеливо спросила Минди. – Что вы предпримете теперь?

Инид устало посмотрела на соседку:

– Я еще несколько месяцев назад советовала вам нанять этого Тайера Кора. Если бы вы послушались, это бы прекратилось.

– Почему нанять его должна была я, а не вы?

– Если он будет работать на меня, то продолжит заниматься тем же: таскаться на приемы, придумывать невесть что и писать о людях разные гадости. А если его наймете вы, то он поступит работать в компанию, будет томиться в офисе, ездить на метро, как весь остальной персонал, питаться сандвичами за рабочим столом. Так перед ним откроются новые жизненные перспективы.

– А как быть с Лолой Фэбрикан?

– О ней не беспокойтесь, дорогая. – Инид улыбнулась. – Это я возьму на себя. Я обеспечу ей именно то, чего она хочет, – рекламу.

Прошло два дня – и в газетной колонке Инид Мерль появилась «правдивая» история Лолы Фэбрикан. Там было все: и то, как Лола врала про беременность, чтобы удержать мужчину, и про ее сдвиг на тряпках и статусе, и про то, как безответственно она относится к своим собственным поступкам, даже о том, что от нее может быть польза для других: на ее примере многие молодые женщины смогут научиться, как следует себя вести. Инид описала Лолу в своей фирменной манере – так высказалась бы строгая школьная учительница. Получился настоящий плакат из серии «Вредные поступки и их последствия».