Пятая гора

— Мне был голос Господа, — отвечал на это Илия. — А вы, финикийцы, никогда не поднимались на вершину Пятой горы и не знаете, кто живет там.

— Того, кто отважится на это, испепелит небесный огонь. Боги не любят чужих.

Она вдруг осеклась. Вспомнила, что ночью видела во сне слепящий свет, из которого словно бы исходил голос, произнесший: «Сегодня ты встретишь чужестранца — прими его».

— Приюти меня, ибо мне некуда приклонить голову, — настойчиво повторил Илия.

— Я ведь уже сказала тебе, что бедна. Я едва могу прокормить себя и сына.

— Господь просит, чтобы ты позволила мне остаться. Он никогда не бросит в беде тех, кого любит. Исполни мою просьбу. Я буду работать на тебя. Я плотник, я умею изготовлять поделки из кедра и найду, чем добыть себе пропитание. И моими руками исполнит Господь свое обещание: «…мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю».

— Если даже я и соглашусь, мне нечем тебе платить.

— И не нужно. Господь призрит.

И женщина, помня в смятении чувств сегодняшний сон, решила согласиться, хоть и знала, что предоставляет пищу и кров врагу царевны Сидонской.

* * *

Об этом очень скоро стало известно соседям. Пошли толки, что вдова, не уважая память мужа, который погиб, пролагая новые торговые пути для отчизны, взяла к себе в дом чужестранца.

И узнав об этих слухах, она поспешила объяснить, что приютила израильского пророка, умиравшего от голода и жажды. И распространилась по городу весть о том, что у вдовы прячется от гнева Иезавели израильский пророк. И выборные от горожан пришли к верховному жрецу.

— Приведите чужестранца, — распорядился тот.

И было сделано по слову его. В тот же день доставили Илию к тому, кто вместе с начальником войск и правителем определял все, что происходило в Акбаре.

— Что тебе нужно в нашем городе? — вопросил жрец. — Разве ты не понимаешь, что мы — враги твои?

— На протяжении многих лет я имел дело с вашими купцами и всегда уважал ваш народ и обычаи. А здесь я потому, что в отчизне моей меня преследуют.

— Причина мне известна, — сказал жрец. — Тебя заставила скрываться женщина?

— Я в жизни не видел никого прекрасней этой женщины, хоть беседа наша длилась всего несколько минут. Но сердце у нее каменное, а зелеными ее глазами смотрит на мир враг, задавшийся целью уничтожить мою страну. Я не бежал — я дожидаюсь, когда наступит время для возвращения.

Жрец рассмеялся.

— В таком случае приготовься остаться в Акбаре навсегда, ибо время это никогда не наступит. Мы не воюем с твоей страной — мы всего лишь хотим мирными средствами распространить нашу веру по всему миру. И не собираемся уподобляться вам, творившим такие зверства в захваченном вами Ханаане.

— Убивать пророков — это, по-вашему, мирные средства?

— Если обезглавить чудовище, оно перестает существовать. Ценою жизни немногих можно будет навсегда избежать войн за веру. И — мне рассказывали об этом купцы — все это затеял пророк по имени Илия. Затеял, а потом скрылся.

Жрец окинул его пытливым взглядом и добавил:

— По описаниям он похож на тебя.

— Это я и есть, — ответил Илия.

— Что ж, превосходно. Добро пожаловать в город Акбар. Когда нам что-нибудь понадобится от Иезавели, мы разочтемся с нею твоей головой — монетой самого крупного достоинства. А до тех пор сыщи себе какое-нибудь дело, которое тебя прокормит, ибо места для пророков у нас тут нет.

Илия уже собирался уйти, когда жрец добавил:

— Сдается мне, юница из Сидона оказалась могущественней твоего Бога Единого. Она сумела воздвигнуть капище Ваалу, и твои бывшие единоверцы преклоняют перед ним колени…

— Все будет так, как заповедано Господом, — отвечал Илия. — Случаются в нашей жизни невзгоды и горести, избежать которых нельзя. Но просто так они не происходят — должна быть для того причина.

— Какая причина?

— А на этот вопрос ответить невозможно, пока не грянут эти невзгоды. Лишь когда минуют они, становится понятно, чем навлекли мы их на себя.

* * *

Когда же Илия вышел, жрец призвал к себе выборных, побывавших у него утром, и сказал им так:

— Не тревожьтесь. Обычай предписывает нам оказывать гостеприимство чужестранцам. Кроме того, здесь он у нас под присмотром, и каждый его шаг нам известен. Чтобы уничтожить врага, нет способа лучше, чем прикинуться его другом. В свой срок мы выдадим Илию Иезавели, и город наш получит за него много золота. А за это время постараемся узнать, как уничтожить его мысли. Ибо сейчас знаем лишь, как истребить его плоть.

И хотя Илия веровал в Бога Единого и мог стать врагом Иезавели, жрец потребовал распространить на него право убежища. Все знали древний обычай: если город отказывал какому-нибудь чужестранцу в приюте и защите, та же участь постигала и детей тех, кто пренебрег традицией. А поскольку большая часть их плавала по всему миру на бесчисленных торговых кораблях, никто из акбарцев не осмеливался нарушить закон гостеприимства.