«Пятая колонна» и Николай II

Но в судах заседали офицеры либеральных взглядов, жалели матросов, не хотели прослыть «палачами». Да и сам Николай II проявлял истинно христианское милосердие. К смертной казни приговорили лишь двоих руководителей, да и то царь помиловал, заменил казнь пожизненной каторгой. Другие получили разные сроки заключения или даже ссылки. А большинство арестованных и их пособников свели в штрафной батальон и отправили под Ригу, искупать вину. Но на фронте батальон отказался воевать, приказ об атаке не выполнил. Начал разлагать соседние части. Армейское командование потребовало срочно убрать его. А военное министерство во главе с Поливановым не нашло ничего лучше, как расформировать батальон. Матросов вернули на корабли.

А Парвус представил в Берлин очередные проекты — подорвать финансовую систему России, печатая фальшивые рубли. Это обвалит русскую валюту, вызовет возмущение населения России и выступления против правительства. На такую аферу Германия не пошла. Ее раскрытие грозило крупным скандалом в мировых банковских сферах, осложнениями с США и другими нейтральными странами. Но Парвус, вызванный в Берлин, вдобавок решил похвастаться, что у него уже действуют организации по всей России и он готовит «день Х» — всеобщую политическую стачку, способную перерасти в революцию.

Назвал и дату — 9 (22) января 1916 г., в годовщину Кровавого воскресенья. Начнутся забастовки, манифестации. Когда их станут разгонять, необходимо оказать сопротивление, чтобы пролилась кровь и всплеснулось ожесточение. Взрыв перекинется повсеместно, охватит железные дороги и приведет к параличу страны. В общем, точно так же, как в 1905 г. Решительность и конкретность Парвуса очень понравилась германскому руководству, ему выдали миллион рублей (по его подсчетам на каждого забастовщика требовалось полторы марки в день).

Стачка действительно началась. Забастовало 10 тыс. рабочих в Николаеве, их поддержали 45 тыс. в Петрограде. Волнения начались и по другим городам. Но далеко не такие многочисленные, как расписал Парвус. В целом по России бастовало около 100 тыс. человек, и в массовые беспорядки это не вылилось. Хотя германское командование тоже подготовилось ко «дню Х». Сосредоточило войска поближе к Петрограду, 22 января предприняло наступление под Двинском и Ригой. Однако забастовки никакого замешательства в армии не вызвали. Части Северного фронта генерала Плеве крепко потрепали немцев, нанесли им огромный урон. Эта неудача подорвала доверие германского правительства к Парвусу. Его сочли болтуном, заподозрили в воровстве части денег и перестали выделять их.

Но Ленин продолжал действовать. В апреле 1916 г. циммервальдисты провели вторую конференцию в местечке Кинталь недалеко от Берна. Делегатов было 43 человека от 8 государств. Что особенно интересно, на конференции присутствовали два германских офицера, хотя их участие нигде не афишировалось. А Ленин добился новых успехов, его «Циммервальдская левая» выросла, по ряду вопросов за ее предложения голосовала половина делегатов. В резолюциях конференции содержались призывы «обратить оружие против общего врага — капиталистических правительств», брать курс на «завоевание власти рабочим классом». В России подобные лозунги опять распространялись не только большевиками, но и меньшевиками, эсерами, Рабочими группами ВПК.

А фабриканты и либералы поддерживали с революционерами отличные контакты. Земгор и ВПК добились, чтобы их сотрудники освобождались от призывов в армию, чтобы в их дела не лезли чиновники и полиция. В результате они превращались в прибежище дезертиров, жулья, агитаторов. Например, на Западном фронте под «крышей» Земгора устроился целый ряд видных большевиков: Фрунзе, Мясников, Кривошеин, Могилевский, Фомин.

Стоит отметить, что другие воюющие государства весьма жестко поддерживали порядок в своих тылах. Франция ввела диктатуру тыла, ее рабочие приравнивались к военнослужащим и обязаны были подчиняться военной дисциплине. Для подозрительных допускались превентивные аресты, без всякого обвинения. Англия приняла «Закон о защите королевства» и «Закон об обороне Индии», упразднившие все «свободы». Устанавливалась строжайшая цензура, государственный контроль за транспортом, заводами, допускалась конфискация любой собственности, запрещались стачки, учреждались трибуналы, приговоры которых не подлежали обжалованию [88]. А в Германии социалисты открыто объявили о поддержке своего правительства, постановили прекратить на время войны все забастовки, отказаться от требований повышения зарплаты. Любого нарушителя ждал суд за измену.