«Пятая колонна» и Николай II

И только Россия жила с «мирным» тылом. Газеты могли публиковать все, что им проплатят. Думские и общественные деятели позволяли себе любые речи. Рабочие бастовали и митинговали, сколько им угодно. Причем получалось, что совершенно разные силы, прогерманские и антигерманские, в России действовали в одном направлении! Либеральная оппозиция вела подкоп под государя и правительство, запуская клевету об измене, поисках сепаратного мира. Но структуры, которые действительно вели агитацию о сепаратном мире «без аннексий и контрибуций», вели раскачку страны — под защитой тех же либералов получали возможность действовать беспрепятственно.

Царя и правительство по рукам и ногам связывала Дума. Вопрос о том, чтобы мобилизовать рабочих оборонных заводов, неоднократно обсуждался в правительстве — и откладывался. Все отлично понимали: Дума его ни за что не пропустит. А Думу держали под покровительством союзники. Откровенно намекали: Россия зависит от их кредитов и поставок. Конфликтовать с ними в условиях тяжелой войны было чревато слишком серьезными последствиями. Получался замкнутый круг. Петля.

Узел двенадцатый. Бизнесмены и шпионы

Нейтральные страны, и особенно США, сказочно обогащались на войне. Сражающимся державам требовалось и оружие, и сырье, и продовольствие. Любая продукция, промышленная и сельскохозяйственная, получала сбыт по высоким ценам, возникало множество новых предприятий. Наша страна закупала необходимое ей через Центральную закупочную комиссию Китченера, для этого в Лондоне находилась русская миссия генералов Гермониуса и Беляева. Но поставки становились не только средством политического давления, а еще и крутых махинаций. Британские посредники накручивали прибыли в собственные карманы. Например, себестоимость пулеметов Кольта составляла $ 200, рыночная цена — $ 700, а России они доставались по $ 1250.

В июне 1915 г. представитель министерства промышленности Медзыховский выступил в правительстве с докладом, что контракты через англичан просто разорительны. Совет министров решил налаживать связи с поставщиками напрямую, минуя комиссию Китченера. Для переговоров по данному вопросу министр финансов Барк направил в США свое доверенное лицо. Но этим лицом оказался… Олаф Ашберг. Глава шведского «Ниа-банка», через который вел дела Парвус, в правлении которого состоял большевик Ганецкий. Сам Ашберг из-за этого уже числился в «черном списке» британской контрразведки.

За океаном он вел переговоры с вице-президентом «Нэйшнл Сити бэнк оф Нью-Йорк» Мак-Робертсом, руководителями других финансовых корпораций, предлагая им от имени России новую схему взаимоотношений, без посредников. Договоренность была достигнута. Банк Моргана «Гаранти Траст» выделил кредит на 50 млн долларов, и осенью 1915 г. в США был создан русский заготовительный комитет генерала Сапожникова. Расчеты он стал осуществлять, естественно, через «Ниа-банк» Ашберга. А постоянным представителем российского министерства финансов в США стал Виленкин — родственник Шиффа, выполнявший эти обязанности во время русско-японской войны.

Сверхвыгодными спекуляциями с военным снаряжением занялись и частные российские предприниматели. Особенно широко развернулся Абрам Животовский — дядя Троцкого. Он был купцом первой гильдии, акционером «Русско-Азиатского банка», компаньоном Путилова и того же Ашберга, учредил с ним совместную «Шведско-Русско-Азиатскую компанию». В Лондоне представителями Животовского стали несколько политэмигрантов, которые с началом войны переквалифицировались в бизнесменов — Вениамин Свердлов, братья Александр и Григорий Вайнштейн. Они участвовали в сделках для миссии Гермониуса и Беляева, а в конце 1915 — начале 1916 г. отправились осваивать новое поле деятельности, в США. Еще одним сотрудником Животовского стал Соломон Розенблюм — он же Сидней Рейли.

Данные о нем противоречивы. Дело в том, что Рейли впоследствии создавал себе имидж супершпиона и выдумывал легенды о себе. Доподлинно известно лишь то, что в 1906–14 гг. он жил в Петербурге, занимался спекуляциями. Его принял на службу Животовский, и послал за границу. Рейли побывал в Японии, основав там филиал синдиката Животовского, затем стал его торговым представителем в Нью-Йорке. Но развернул и собственный бизнес, покупая и перепродавая оружие, сырье. По-видимому, Рейли и Александр Вайнштейн прежде знали друг друга. Они стали партнерами, их называли «бандой Рейли — Вайнштейна», их офис разместился по адресу Бродвей, 120. Офис Вениамина Свердлова расположился там же, он основал банковскую контору для перевода денег в Россию от американских родственников. С Рейли они стали закадычными приятелями.