«Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

«Русская весна» 2014 года стала рубежом, однозначно показавшим, – наша страна отказалась идти в «новый мировой порядок». И тут уж западные державы обеспокоились, начали конструировать режим изоляции России, вводить санкции, ужесточая их. Но при этом вдруг обнаружилось: та самая модель «русского мира», которую строила и пропагандировала Московская Патриархия, ненадежна и обманчива. Президент Белоруссии Лукашенко начал во многих вопросах принимать сторону Киева. Открылось и то, что в самой Белоруссии торжествуют аналогичные процессы, как на Украине. Только по другой схеме, без «майданов», без парламентских скандалов – скрытно.

Обстановка остается спокойной, под присмотром строгой президентской власти. Но в сфере образования и культуры уже давно внедрялось «литвинство», и новое поколение, выросшее после распада СССР, успело повернуть от России – на Запад. И так же скрытно, без шума, по Белоруссии распространилось униатство, отобрав у православных значительную долю паствы, обращая особое внимание на молодежь, систему воспитания детей. А часть православного духовенства стала вслед за украинцами коситься в сторону Константинополя.

Но и руководство России, преступив рубеж 2014 года, стало вести себя более смело, больше не скрывало курса на независимую политику. Наша страна не допустила повторения в Сирии ливийского сценария. Не допустила и сценариев Афганистана и Ирака с расползанием исламского терроризма. Вмешалась в конфликт в Сирии на стороне правительственных сил. Между прочим, и здесь пошла фактически война за Веру – против смертельных врагов не только для христианства, но и для всех традиционных конфессий. И стали вскрываться факты, что Запад тайно вскармливает их, вооружает, помогает.

Однако введение санкций и начало конфронтации позволили властям и внутри России меньше оглядываться на зарубежные мнения, прижимать разрушительные влияния, внедряемые под флагом «свободы слова». Были приняты законы об «иноагентах» в средствах массовой информации, общественных и других структурах, организующих политическую оппозицию. Правоохранительные органы обратили внимание и на то, как использовались в «Болотной революции» и «Евромайдане» соцсети. Над интернетом принялись устанавливаться более строгий контроль с блокировками, штрафами, привлечением к уголовной ответственности.

Но подобные меры коснулись не только политических вопросов, они распространились и на сферу нравственности. Телевидение остается более чем сомнительным болотом, но, по крайней мере, откровенная порнуха из эфира исчезла. Очистить от разврата интернет – задача слишком сложная. Но и такая работа все же началась. Количество сайтов, сообществ, публикаций с пропагандой извращений стало сокращаться, совершенствуются меры по ограничению свободного доступа к подобным материалам. Вступил в силу закон о запрете нецензурной брани. Был принят и закон, запрещающий усыновление русских детей гражданами США (а их с 1998 г., с подписания соглашения во времена Ельцина, вывезли 60 тыс., и как минимум 20 детей погибло).

Закон об иностранных агентах не распространялся на религиозные организации. Но государство перестало избегать традиционных воплей «правозащитников» и серьезно занялось сектами. Выяснилось, что в России спокойно действовала даже «Аум Сенрикё», число ее адептов достигло 30 тысяч! В 2015 году прошли массовые аресты, и с сектой наконец-то покончили. Закрыли и саентологическую церковь, выдворили из России. В 2017 году Верховный Суд признал экстремистской секту «Свидетелей Иеговы» и запретил ее деятельность. Хотя иеговисты имели мощнейшую опору на Западе, и «мировая общественность» раздула колоссальный шум. Да и саентологи были связаны с крупным бизнесом, чувствовали себя в России очень уверенно – их главный «храм» красовался на в центре Москвы, Таганке, рядом с Покровским монастырем. Начались проверки кришнаитов и прочих сомнительных сборищ.

Но отметим, во всех процессах оздоровления страны и народа, пусть частичных, далеко не исчерпывающих или даже зачаточных, но все же реальных, действует сугубо светская власть. Не Церковь. Патриархия или помалкивает, дистанцируется от «непопулярных» мер, избегая обвинений «прогрессивной общественности». Или что-то одобряет уже постфактум, после соответствующих шагов государственной власти. Хотя продолжаются призывы к активной жизненной позиции православных, к исповеданию своей веры не только в молитвах, но и делом. Но под этим понимаются в основном благотворительность и социальное служение. Так же, как на Западе, у протестантов и католиков. Что ж, в русском Православии, по исторической традиции, благотворительности тоже уделялось большое внимание. Но не ключевое. Это служение было вторичным, вспомогательным, а главным считалась борьба за веру – как духовная брань, так и воинский подвиг по защите святынь, защите православного Отечества и братьев во Христе.