Пятая колонна. Made in USA

На волне неореволюционизма издавались русские философы-идеалисты, но «задвигались» на задние полки библиотек книги русских философов-материалистов.

Свобода «по-российски» была довольно категорична: или В.В. Маяковский и А.Т. Твардовский – или О.Э. Мандельштам и И.А. Бродский, или А.И. Солженицын – или М.А. Шолохов. Культура превращалась в инструмент политических экспериментов, весьма изощренно использовался интерес народа к возрождаемым ценностям.

Заглянем еще разок в сейф Г.Трумэна: «б) Исторический вклад русских в различных творческих сферах свободного мира: философии, искусстве и науке – всегда признавался и уважался».

Это – из директивы «Психологическое наступление против СССР» от 10 апреля 1951 года. Все – по пунктам… Ну, разве что нет списка будущих лауреатов престижных премий за еще ненаписанные произведения, которые обязательно понравятся на Западе. Хотя бюджет уже верстается… Это не авторская фантазия, не литературный образ. Это почти документальное утверждение.

В «перестройку» мы впервые оказались свидетелями редкого феномена, когда понятия «современный литературный процесс» и «современная литература» не совпадали. В пятилетие с 1986 по 1990 год, когда общество оказалось в идейном вакууме, литературный процесс составляли произведения прошлого, давнего и не столь отдаленного. Собственно же современная литература оказалась вытесненной на периферию глобальных катаклизмов! «Писательская ватага», по сути, предала читателя, оставив его один на один с малопонятными явлениями общественной и политической жизни.

Литературовед А. Немзера признается: «Литературная политика перестройки имела ярко выраженный компенсаторный характер. Надо было наверстывать упущенное – догонять, возвращать, ликвидировать лакуны, встраиваться в мировой контекст». Мы стремились компенсировать упущенное, отдать давние долги. Как видится это время из дня сегодняшнего, публикаторский бум перестроечных лет, при несомненной значительности вновь открытых произведений, невольно отвлек общественное сознание от драматичной современности».

Отвлек, сыграв на стороне разрушителей многовекового мировоззрения, цивилизации! На столичных кухнях «интеллигенция» вместе с Пастернаком, Дудинцевым, Набоковым плакала по утраченному недалекому прошлому или смеялась над талантливым осмеянием эпохи зарождения нового государства, а в это время у страны отнимали будущее.

Об опасности «духовной деградации нации и оскудении российской культуры» неоднократно предупреждал академик Д.С. Лихачев. В 1990 г. в адрес делегатов XXVIII съезда КПСС было направлено письмо известных деятелей культуры и искусства СССР, в котором высказывалось твердое убеждение в неразрывной связи между результатами экономических реформ и условиями развития культуры: «Политику и экономику творят люди, от того, в какой системе они воспитаны, в системе культуры или антикультуры, зависит многое».

Верное предостережение. Но вот одна деталь. Именно Д.С. Лихачев написал предисловие к роману Б. Пастернака «Доктор Живаго», высоко оцененного с помощью ЦРУ на Западе, но который трудно назвать результатом труда «писателя земли русской», «пророка», «защитник народных интересов».

Пришедшая к власти, подготовленная Западом когорта «реформаторов» «отблагодарила» академика. Сомнительным по своей корректности был указ президента России Б. Ельцина об установлении «пожизненного материального обеспечения» в размерах десяти минимальных зарплат И.С. Козловскому, Б.А. Покровскому, С.Т. Рихтеру, Г.С. Улановой, Г.В. Свиридову, Д.С. Лихачеву и другим выдающимся деятелям культуры, которое уравнивало их с водителем троллейбуса, парикмахером, начинающим министерским чиновником.

Но этот факт можно отнести к категории «казусов бюрократического бумеранга». Гораздо серьезнее другое. Государство, которое должно являться гарантом культурного развития народа, не в состоянии было выполнять свои обязательства. Средства, выделяемые на развитие культуры, составили менее 2% госбюджета, то есть значительно ниже, чем в ведущих странах мира. К примеру, во Франции.