Пятая печать. Том 1

Долго мы стоим промокшие, обдуваемые прохладным майским ветерком. Гнус уже материться не может — взлаивает хриплым кашлем. А нас греет радостная надежда, что в истеричном запале не бережется Гнус и вместе с нами мокнет… а много ль надо чахоточному? Стоим мы в строю, как положено: голова покорно опущена, руки — за спиной. Поднять голову, взглянуть в лицо Гнусу — опасный аттракцион. Такой дерзости Гнус не потерпит. Подойдет к осмелевшему пацану и пнет его носком сапога по голени. А когда присядет пацан от боли — будет Гнус с чекистской виртуозностью бить ослушника начищенными сапогами с подковками по голове. Чтобы помнил он: каково поднимать эту часть организма в стране советской! Молчим мы, созерцая свои пупки. Когда мы в строю, когда мы вместе — вроде бы не так страшно… а все равно — страшно: чем это закончится?.. Вдруг откуда-то бухое Тараканище возникает и Гнусу по-тихому болботает:

— …По списочному составу… на полгода вперед…

А Гнус жмется и от злобы трясется. Потом прокашливает, сипя:

— Кхы-кхы… чесы не сдохнут — контра… я научу эту контру свободу любить… пусть поживут, чтобы было кому языком пролетарскому классу сапоги чистить!

Но отпускает нас. Закончилось кино.

Конец репортажа 3

Репортаж 4 Присяга

Вихри враждебные веют над нами.

(Песня)

Прошло полчаса.

Время — май 1938 г.

Возраст — 11 лет.

Место — ст. Океанская.

Ученые говорят, что животные способны к обмену информацией. Уж кто как умеет. Кто — хвостами, кто — ушами, а кто горлом на бас берет. Но ни у кого нет за тот случай недопонимания. А чем язык сложней, тем больше недоразумений. Язык шимпанзе насчитывает до полусотни звуков. А в результате — нате! — шимпанзе овладели искусством обмана! Почему б и не соврать, раз это выгодно. Вот горилла и заговорила.

Но не все обезьяны заговорили: молчат те, кто почестней, чтобы ненароком не превратиться в людей, которые придумали столько синонимов и омонимов, что словами говорить — значит мысли утаить. Ложь словом стала так правдива, что кто-то из мудрецов древних изрек: «Всякое слово реченное — есть ложь!» Так в пеленках лжи родился «гомо сапиенс».

Из-за скудости словарного запаса наши воспитатели далеки от таких филологических проблем. По количеству используемых слов им до шимпанзе далековато. В общении с себе подобными обходятся чекисты несколькими матерками, которые, по надобности, преобразуются в любое понятие. И существительное, и прилагательное, и глагол. А то и без слов обходятся — жестами. Вместо категоричного «нет» — показывают полруки. А если «нет» деликатное, то хлопают ладошкой по ширинке. Еще конкретней разговоры на пальцах: один оттопыривает большой и мизинец, а второй в ответ либо щелкает пальцем себе по шее, либо вздыхает, а большим пальцем указательный и средний потирает. Жестов и матюков у чекистов столько — сколько тем для общения. Преимущества таких бесед не только во взаимопонимании, но и в том, что в разговоре невозможно вольнодумство и крамольный в СССР юмор! А это важно для «рыцарей революции», которых Сталин назвал «идеалом для великого советского народа». Вероятно, в недалеком «светлом будущем» язык матюков и жестов останется единственным языком у идеального народа СССР из палачей и стукачей.

Но когда Гнус захотел переложить на воспитателей часть тяжкого труда по перевоспитанию чесеиров — произошел филологический сбой: язык и жесты чекистов не совсем подходили для «воспитательного процесса». Закоснелый в матерщине язык чекистов так и норовил, «для ясности», втиснуть парочку авторитетных, как «булыжник пролетариата», матюков, которые проникали даже между словами: «товарищ» и «Сталин»! Это оживляло политическое выступление, но впечатляло наповал тех, кто не достиг уровня чекистского языкознания. Поэтому инициатива Вещего Олега и Мотора проводить занятия по изучению «Биографии Сталина» нашла поддержку даже у подозрительного Гнуса. По возрасту Вещий и Мотор были старшими из огольцов ДПР. А когда созрела эта инициатива, они вошли в доверие воспитателям так, что те уважительно называли их «паханами». Заслужили они это почетное звание примитивными, а потому понятными для чекистов способами: демонстрацией силы, жестокости и жажды власти над чесиками, а главное — неукротимой тягой к доппитанию. Демонстрируя перед воспитателями силу и хамство, скрывают они то, что доппитание, которое получают паханы по их высокому статусу, попадает в желудки тех пацанов, которые в этом нуждаются. А хлесткие оплеухи, которые паханы раздают пацанам и огольцам при воспитателях, особенно при Гнусе, всем понятны и не обидны. Как доверять бразды правления тому, кто не бьет других по мордасам!