Пятая руна

Может быть, это верно не только для поисков смысла, но и для всей жизни вообще? То, что процесс на самом деле важнее результата. Я слишком долго слушала сказки о том, что счастья нужно искать не здесь, а исключительно там, на небесах, как награду за правильно пройденный земной путь. Но будут ли они вообще, эти небеса? И зачем так долго ждать того, чего, вполне возможно, даже и не существует, если можно оказаться в раю прямо здесь и сейчас? Если для этого нужно на самом деле так немного.

На этот раз всё было иначе, это я поняла сразу. Почувствовала. Раньше были только осторожные дегустации, пробы и поиски, а вот теперь мы перешли к основному блюду. И никто не собирался ограничиваться парой ложек.

Лестница пролетела совсем незаметно, как и коридор, зато последние три шага показались целой вечностью. Я едва дождалась, когда они наконец-то закончатся. Не осталось ни страха, ни волнений, ни смущения, я словно отбросила их вместе с одеждой, как ненужные и лишние пустяки.

Иногда я даже вспоминала, как дышать, но не слишком часто, гораздо чаще получалось задыхаться, коротко хватая воздух ртом. Никогда и не думала, что окажусь на такое способна, но мне нравилось. В этом тоже было что-то от творчества.

— Посмотри на меня.

Я покорно распахнула глаза, с трудом фокусируя взгляд, собирая из оттенков полумрака так хорошо изученное за годы лицо. Это было до мурашек восхитительно — видеть его вот так, заглядывая в глубину глаз, отражаясь в них и вытесняя оттуда весь остальной мир. Даже если только на час, даже если прямо завтра всё и закончится — оно того стоило.

Больно не было, разве что как-то неудобно, и то ненадолго, но отчего-то хотелось продлить это ощущение. Потому, наверное, что я знала — оно не повторится. В следующий раз будет иначе, даже лучше, но всё же иначе. Но долго я не продержалась ни за эту мысль, ни за чувство, уплыла дальше. Тонула, выныривала, в коротких паузах со стонами ловила глотки воздуха, а потом вскрикнула, накрытая последней волной, выше неба. И далеко не сразу выплыла, слушая наше дыхание.

Чувствовала я себя воздушным шариком, из которого выпустили весь воздух. Только сейчас, с трудом балансируя между сном и явью, осознала, сколько сил забрал этот день. Хотелось просто закрыть глаза и провалиться в блаженную темноту без сновидений. Но всё же нужно было сделать над собой последнее усилие.

— Спасибо, — выдохнула я, едва шевельнув непослушными губами.

Жар спадал, и ко мне медленно возвращалось привычное ощущение собственного тела. Вместе с ним, словно запоздало спохватившись, заявилась и боль. Не сильная, так, нудная и саднящая. А ещё — желание сходить в душ. И в то же время ничего не хотелось сейчас меньше, чем покидать этот тёплый уют скомканного одеяла и рук.

— Спасибо.

Я всё-таки села, опираясь ладонями о его плечи, вновь заглядывая в лицо. Такой улыбки на этих губах мне раньше видеть не приходилось. Слишком личной и только для меня.

— В душ? — спросила я, невольно улыбаясь в ответ.

— Было бы неплохо. Но может, и так сойдёт?

— Не сойдёт, — вздохнула я, немного поразмыслив.

Неторопливая возня под тёплыми струйками воды едва не превратилась в продолжение. К сожалению или, может, к счастью, мы оба слишком устали, сил не хватило даже толком вытереться, потому в кровать я рухнула вместе с полотенцем, и сразу же провалилась в сон, так и не перестав улыбаться. Пожалуй, если бы утром меня ждала казнь, я отправилась бы на эшафот счастливой.

Глава 12.

Проснулась я совсем рано, по привычке, но чувствовала себя на редкость бодрой и энергичной. И настроение было просто замечательное. Хотелось то ли творить, то ли вытворять, то ли того и другого разом. Оглядев комнату, всё ещё погружённую в полумрак хмурого осеннего утра, я на миг застыла, охваченная почти безумной идеей. И после этих коротких колебаний осторожно сползла с кровати, на цыпочках добежала до кресла и схватила с него рубашку. Вдохнула дразнящий аромат дорогого парфюма и быстро, пока не передумала, надела её на себя. Прямо поверх… ничего.

Просто удивительно, когда это только я, проведя двадцать три с лишним года застёгнутой на все пуговицы, успела достичь достаточной степени бесстыдства, чтобы спокойно разгуливать по чужому дому в подобном наряде. Меня что, настиг-таки запоздалый подростковый протест? И что же дальше? Захочется сделать татуировку или вставить пару-тройку серёжек в какие-нибудь нетривиальные места?

Невольно улыбнувшись от этой мысли, я выскользнула в коридор, осторожно прикрыла за собой дверь и побежала вниз, на кухню. Татуировки и пирсинг будут, пожалуй, перебором, я уже слишком умна для подобных глупостей. А вот завтрак сейчас определённо не помешает. За полчаса вполне можно успеть напечь блинчиков.

К этому делу я и приступила. Быстро приготовила тесто по любимому, годами проверенному рецепту, поставила на огонь замечательную удобную сковородку, которую заприметила в шкафу ещё вчера, и принялась ждать, когда она достаточно разогреется.

— Доброе утро, юная леди.