Пятая руна

Радоваться браку с Кевином, с этим… этим… Мне дико хотелось назвать его скотиной или ещё как-нибудь покрепче, но это было бы не совсем правильно. Он всего лишь продукт среды, в которой вырос, и в её рамках был, пожалуй, вполне хорош. Будь я продуктом той же среды, наверняка была бы счастлива его заполучить. Дилан оказался чертовски прав, когда говорил, что меня зря увезли в столицу. Но сделанного не переделаешь, и мне нужно идти другой дорогой.

Без слёз в пути не обошлось, разумеется, но причиной их был в этот раз только и исключительно лук. Ну, и ещё моя собственная неосторожность — рукавом надо было слёзы смахивать, а не ладонью.

— Картошку почистишь? — забывшись, поинтересовалась я, ставя сковородку на плиту. — Ой, забудь, я сама.

— Не доверяешь?

— А стоит? — хмыкнула я, в очередной раз шмыгая носом.

— Не в этом случае, пожалуй.

— Ты вообще никогда ничего не готовишь? — всё-таки полюбопытствовала я, наблюдая, как тает, растекаясь по сковородке, масло.

— Кофе. Чай ещё могу заварить.

Ну да. И чему я, собственно, удивляюсь? Мой братец тоже готовить не умеет совершенно. То есть, почистить-то картошку может, но вот что с ней делать дальше — понятия не имеет. И чистить бы не научился, но после смерти отца мама слегла, а я одна… не совсем справлялась, ему приходилось помогать.

— Уже неплохо, — пожала плечами я, помешивая лук.

— Можешь меня научить.

— В другой раз, — отмахнулась я. — Сейчас слишком есть хочется.

Убрав с огня сковородку с немного поджарившимся луком, я водрузила на её место кастрюлю, и взялась за картошку. Не так уж и много её сюда требовалось. К тому же, по соседству с микроволновкой тут стояла и ломтерезка, и я, спасибо зануде Морису, даже умела ей пользоваться.

— Это будет что-то вроде рыбы под маринадом?

— Не совсем, — усмехнулась я. — Точнее, совсем нет. И вообще, не порти сюрприз, лучше кофе ещё свари.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Почистив картошку, я нарезала её тонкими ломтиками, на минуту забросила в кипяток, потом откинула на дуршлаг, и вернула на огонь сковородку. Пришла очередь рыбы слегка обжариться.

— Мне кажется, я где-то видел подобное блюдо.

— Не исключено, — задумчиво согласилась я, чуть покачивая сковородку, чтобы масло растеклось равномерно. — Я его подсмотрела в одной кулинарной программе, у довольно известного шефа. Может быть, ты даже и оригинал пробовал, и зря я надеюсь тебя впечатлить.

— Зря ты вечно в себе сомневаешься.

Я порадовалась, что жарящаяся рыба не позволяла отвлечься, даря отличную возможность спрятать лицо. Диагноз был слегка обидным, но точным. Я постоянно сомневалась в себе, потому что была совсем не такой, какой мне следовало быть. И пусть всякое желание исправлять это пропало, от привычки было так просто не отделаться.

— Ну, всерьёз рассчитывать, что у меня с первого раза получится лучше, было бы чересчур самоуверенно, — всё-таки сказала я.

— Лучше, хуже… знаешь, ты не обязана соответствовать ничьим идеалам.

— Даже твоим? — быстро спросила я, снимая рыбу со сковородки и укладывая в форму.

— Даже моим.

— Уверен? — неловко улыбнулась я, принимаясь за нарезку укропа.

— Абсолютно. Людей любят такими, какие они есть. Иначе это и не любовь вовсе.

— А что же?

— Выдумка, неизбежно оставляющая после себя разочарование.

Я попробовала творожный сыр, который выложила в миску. Стоило немного подсолить, иначе будет совсем пресно. Очередное разочарование в выдумке. То, о чём я знала примерно всё. Но вот здесь и сейчас — это не выдумка, ничуть. Даже если однажды и последует разочарование, это всё равно совсем другое. Это то немногое, пожалуй, даже единственное, в чём я вообще теперь уверена.

— Люди вечно выдумывают что-нибудь, — заметила я, принявшись собирать конструкцию: рыба, сверху лук, потом творог с зеленью и лепестки картошки внахлёст. Получалось неплохо, на вид, во всяком случае.

— И в этом нет ничего плохого. Как бы мы жили без фантазии? Но не стоит выдумывать других людей. И особенно не стоит выдумывать себя.

Пройдясь по картошке кисточкой, обмакнутой в растопленное масло, я отправила форму в успевшую разогреться духовку, собрала оставшуюся посуду в раковину и принялась за мытьё. По привычке, честное слово, просто машинально. Никогда не позволяла себе оставлять беспорядок. А ещё это помогало продолжить как бы беседовать между делом, хоть ненадолго оттягивая неизбежный серьёзный разговор.

Как раз успела всё домыть и разложить в сушилке, когда таймер духовки звякнул, оповещая о готовности ужина. Я едва не вздрогнула от этого звука. Вот и всё. Дальше будет и проще, и сложнее одновременно.

— Белое вино — только сухое.

— Не уверена, что знаю, это значит, — улыбнулась я, изучая содержимое шкафа в поисках подходящих случаю тарелок.

Торжественную посуду здесь определённо не держали, но и ту, что имелась, в моём мире доставали бы только по великим праздникам, ради особо дорогих гостей. Ну вот, снова я пытаюсь соответствовать чему-то…

— К такому надо привыкнуть. Мало кому нравится с первого раза.