Пятая женщина

Валландер ушел, попросив позвать его, когда привезут сумку. Он хотел написать отчет о своей поездке и собрать все необходимые для этого чеки. Но по дороге передумал и вернулся.

— Могу я взять чью-нибудь машину? — спросил он. — На полчаса.

Несколько рук протянули ему ключи. Он взял машину Мартинсона.

Уже стемнело, когда он поехал на Вестра Вальгатан. Судя по ясному небу, ночь обещала быть холодной. Градуса два-три ниже нуля. Он оставил машину у цветочного магазина и пошел по направлению к дому Рунфельдта. В окнах горел свет, и он подумал, что это, наверно, его дети. Полицейских там больше не было, и они могли начать собирать вещи и выкидывать ненужное. Последний итог жизни покойного. Валландер вдруг вспомнил о своем отце. О Гертруде и своей сестре Кристине. Ведь он даже не съездил в Лёдеруп помочь им разобрать вещи отца. Хотя вещей было немного, и необходимости в его помощи не было, показаться там все-таки следовало. Валландер не мог понять, почему он забыл — то ли мысль эта была ему неприятна, то ли просто закрутился.

Он остановился у подъезда Рунфельдта. Улица была пуста. Желая восстановить картину происшествия, он встал перед парадным и огляделся. Потом перешел на другую сторону улицы и опять посмотрел вокруг. Рунфельдт на улице. Время пока неизвестно. Вечер или ночь. Он без сумки. Спускается зачем-то на улицу. Если это утро, то он берет сумку с собой. Улица пуста. Он ставит сумку на тротуар. Откуда появляется такси? Где он его ждет — у парадного или на другой стороне? Что-то происходит, и Рунфельдт вместе с сумкой исчезает. Сумку находят на обочине дороги, ведущей в Хёер. А самого Рунфельдта обнаруживают мертвым, привязанным к дереву недалеко от замка Марсвинсхольм. Валландер посмотрел на обе двери дома. Спрятаться там негде. Он взглянул на фонари. Те, что освещали подъезд Рунфельдта, целы. «Машина, — подумал он. — Здесь, прямо у крыльца стояла машина. Рунфельдт спускается, из нее кто-то выходит. Допустим, Рунфельдт испугался и издал какой-то звук, но тогда наблюдательный сосед непременно бы его услышал. Если же человек был ему незнаком, то Рунфельдт, скорее всего, только удивился. Человек подходит. Ударяет его. Или угрожает ему?» Валландер вспомнил, как отреагировала Ванья Андерсон, увидев тело Рунфельдта в лесу. За то короткое время, что его считали пропавшим, он сильно похудел. И Валландер поэтому был убежден, что его морили голодом. Итак, Рунфельдта в бессознательном состоянии волокут в машину, а может быть, угрожают или затаскивают силой. Он исчезает. Сумку находят у дороги на Хёер. Прямо у обочины.

Увидев сумку, Валландер в первую очередь подумал, что ее специально положили на видном месте.

Опять какая-то демонстративность.

Валландер вернулся к подъезду и начал с начала. Рунфельдт выходит на улицу. Он собирается в путешествие, которого с нетерпением ждал. Он едет в Африку смотреть на орхидеи.

Но тут мимо Валландера проехала машина, и он сбился.

Он начал ходить взад-вперед у парадного, думая о том, что, вероятно, десять лет назад Рунфельдт убил свою жену. Заранее подготовил прорубь и утопил ее. Жестокий человек, он избивал женщину, которая родила ему детей. Со стороны — услужливый продавец цветов, страстно увлеченный орхидеями. И вот он собирается в Найроби. Все, кто разговаривал с ним за несколько дней до исчезновения, единодушно подтверждают, как искренне он радовался предстоящему путешествию. Любезный человек и чудовище в одном лице.

Валландер стал прохаживаться от парадного до цветочного магазина. Он думал о взломе и пятне крови на полу. Спустя два или три дня после того, как Рунфельдта видели в последний раз, кто-то вламывается в магазин. Ничего не украдено, ни одного цветка. На полу кровь.

Валландер отрешенно покачал головой. Было что-то такое, что от него ускользало. Под поверхностью скрывался еще один слой. Ёста Рунфельдт. Знаток орхидей и чудовище. Хольгер Эриксон. Любитель птиц, поэт и торговец автомобилями. О чьих жестоких выпадах по отношению к окружающим тоже ходили слухи.

«Их объединяет жестокость, — думал Валландер. — Вернее, скрытая жестокость. У Рунфельдта она проявляется более отчетливо. Но сходство между ним и Эриксоном есть».