Пятая женщина

Они удивленно на него посмотрели. Но никто ничего не сказал. Хансон высморкался. Нюберг сел на стул и вытянул больную ногу. Мартинсон выскользнул из комнаты, видимо, позвонить домой. Валландер вышел в коридор и встал перед картой Истадского полицейского района. Он изучал дороги, соединяющие Марсвинсхольм, Лёдинге и Истад. «Где-то обязательно должен быть центр, — думал он. — Какая-то реальная географическая точка, общая для всех событий. Очень редко преступник возвращается туда, где было совершено преступление. Однако он часто по нескольку раз проходит мимо одного и того же места».

По коридору торопливо шла Анн-Бритт Хёглунд. Валландер, как всегда, почувствовал угрызения совести за то, что вызвал ее. Ей часто приходилось оставаться одной с двумя детьми, и сейчас Валландер как никогда понимал ее проблемы. Правда, на этот раз для вызова у него были полнейшие основания.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Ты знаешь, что мы нашли сумку Рунфельдта?

— Да, я слышала.

Они вошли в зал заседаний.

— На столе — содержимое сумки, — сказал Валландер. — Надень перчатки и уложи все обратно.

— Я должна сделать это как-то по-особенному?

— Так, как ты это обычно делаешь. Когда-то ты мне говорила, что всегда собираешь вещи мужа. Другими словами, тебе не привыкать.

Она начала. Валландер был благодарен ей за то, что она не задавала никаких вопросов. Они наблюдали за ее действиями. Анн-Бритт Хёглунд уверенно выбирала нужные вещи и складывала в сумку. Закончив, она отошла назад.

— Застегнуть?

— Не надо.

Они собрались вокруг стола и смотрели на то, что получилось. Все было так, как предположил Валландер.

— Откуда ты знал, как Рунфельдт укладывает свою сумку? — спросил Мартинсон.

— Подождем с комментариями, — прервал его Валландер. — Кажется, в столовой сидит кто-то из дорожной полиции. Позовите его.

Вошел полицейский, о котором говорил Валландер. Его звали Лаурин. Они уже успели выложить все вещи обратно на стол. Было видно, что Лаурин устал — Валландер слышал, что, вылавливая пьяных водителей, на дорогах усилили ночной контроль. Валландер попросил его надеть резиновые перчатки и уложить вещи на столе в сумку. Лаурин тоже ни о чем не спрашивал. Валландер заметил, что к заданию он отнесся серьезно и укладывал все аккуратно. Когда Лаурин закончил, Валландер поблагодарил его, и тот ушел.

— Совершенно по-другому, — сказал Сведберг.

— Ничего доказывать я не собирался, — сказал Валландер. — Вряд ли это вообще возможно. Но когда Нюберг открыл сумку, я почувствовал, что что-то не так. Мужчины, как мне кажется, укладывают вещи иначе, чем женщины. А эта сумка была упакована так, словно это делала женщина.

— Ванья Андерсон? — предложил Хансон.

— Нет, — ответил Валландер. — Не она. Сумку укладывал сам Ёста Рунфельдт. В этом мы можем быть почти уверены.

Анн-Бритт Хёглунд первая поняла, к чему он клонит.

— Ты хочешь сказать, что ее потом переупаковали? И что это сделала женщина?

— Я ничего не хочу сказать. Я просто пытаюсь думать вслух. Сумка пролежала на улице несколько дней. Ёста Рунфельдт исчез гораздо раньше. Где была сумка все это время? Возможно, ответив на этот вопрос, мы сможем объяснить и странную нехватку в ее содержимом.

Никто кроме Валландера об этом раньше не задумывался. Но все сразу поняли, что он имеет в виду.

— В сумке нет нижнего белья, — сказал Валландер. — Мне кажется странным, что Ёста Рунфельдт собрался ехать в Африку и не взял с собой ни одной пары трусов.

— Да, вряд ли такое возможно, — сказал Хансон.

— Значит, кто-то переупаковал его сумку, — добавил Мартинсон. — Возможно, это сделала женщина. И теперь в сумке не хватает нижнего белья.

Валландер чувствовал возникшее в комнате напряжение.

— Есть еще кое-что, — медленно произнес он. — Да, по какой-то причине пропадают трусы Рунфельдта. Но одновременно с этим в сумке оказывается посторонний предмет.

Он указал на пластиковую табличку. Анн-Бритт Хёглунд еще не сняла перчатки.

— Понюхай, — сказал ей Валландер.

— Ненавязчивые женские духи, — ответила она, понюхав.

В комнате стало тихо. Впервые все, принимавшие участие в расследовании, словно затаили дыхание.

В конце концов заговорил Нюберг.

— Так значит, во всех этих мерзостях замешана женщина?

— По крайней мере, исключать такую возможность больше нельзя, — ответил Валландер. — Пусть никаких прямых доказательств у нас нет. Кроме сумки.

В комнате опять стало тихо, и надолго.

Было уже полвосьмого. Воскресенье 16 октября.

* * *

Она подошла к железнодорожному мосту сразу после семи. Было холодно. Чтобы не замерзнуть, она все время переминалась с ноги на ногу. Тот, кого она ждала, придет еще не скоро. Самое меньшее — через полчаса, а может, и позже. Но сама она всегда приходила заранее. И с ужасом вспоминала те случаи в своей жизни, когда опаздывала, заставляя себя ждать. Входила куда-то под пристальными взглядами людей.

Ни за что на свете она больше не опоздает. Свою жизнь она устроила в соответствии с точным расписанием.