Пятая женщина

— Вопрос не просто важный, — сказал Валландер. — Он может оказаться решающим. Как эти люди друг с другом соприкасаются? Кого нам искать? Мужчину или женщину? Торговец автомобилями, сельский поэт и наблюдатель за птицами, любитель орхидей, и, наконец, исследователь аллергии. Блумберг, во всяком случае, кажется, ничем особенным не интересовался. Похоже, он вообще ничем не интересовался. А женщины? Мать новорожденного ребенка, скрывающая, кто отец ее сына? Женщина, десять лет назад утонувшая в Стонгшё недалеко от Эльмхульта? Полька, живущая в Емтланде и интересующаяся птицами? Пропавшая почти тридцать лет назад? И, наконец, женщина, которая тайком, по ночам, посещает истадский роддом и бьет акушерок? Где точки соприкосновения?

Наступило продолжительное молчание. Все пытались найти ответ. Валландер ждал. Момент был решающим. Больше всего он надеялся, что кто-нибудь предложит неожиданное решение. Рудберг много раз говорил ему, что в следствии самое важное — это подвести своих коллег к неожиданным решениям. Справился ли с этой задачей Валландер?

Тишину в конце концов прервала Анн-Бритт Хёглунд.

— Есть учреждения, где работают преимущественно женщины, — сказала она. — И если мы ищем медсестру, настоящую или нет, то больница — вполне подходящее место.

— И пациенты, к тому же, поступают из разных мест, — подхватил Мартинсон. — Если предположить, что та, кого мы ищем, работала в приемном отделении, то она наверняка видела много женщин, пострадавших от домашнего насилия. Они не были знакомы. Но она их хорошо знала. Их имена, истории болезни.

Версия Анн-Бритт Хёглунд и Мартинсона была вполне правдоподобной.

— Итак, мы не знаем, действительно ли она медсестра, — сказал он. — Нам известно только, что она не из родильного отделения в Истаде.

— А может, она работает в другом отделении? — предположил Сведберг.

Валландер задумчиво кивнул. Неужели все так просто? Медсестра из истадской больницы?

— Наверно, это несложно выяснить, — сказал Хансон. — Пусть даже истории болезни священны, и к ним нельзя ни прикасаться, ни открывать их, но думаю, все равно можно узнать, поступала ли к ним с побоями жена Ёсты Рунфельдта. А может, даже Криста Хаберман?

Валландер пошел по другому пути.

— Были ли Рунфельдт и Эриксон расположены к насилию? Наверное, это можно проверить. И если так, то чем не версия?

— Хотя есть и другие возможности, — сказала Анн-Бритт Хёглунд, словно хотела поставить под сомнение свои предыдущие слова. — Есть и другие заведения, где в основном работают женщины. Например, женские кризисные группы. Даже у женщин-полицейских в Сконе есть своя организация.

— Мы должны проверить все варианты, — сказал Валландер. — Это займет много времени. Но мы должны учитывать, что концы этого расследования расходятся во все стороны. В том числе и назад, в прошлое. Копаться в старых бумагах всегда трудно. Но другого выхода я не вижу.

Последние два часа перед полуночью они разрабатывали несколько параллельных стратегий. Мартинсон не обнаружил при помощи своих компьютерных программ никаких новых связей между тремя жертвами, и оставалось только одновременно проверять разные версии.

К двенадцати их силы иссякли.

Хансон задал последний вопрос — вопрос, которого в течение долгого вечера ждали все.

— Будут ли новые жертвы?

— Не знаю, — ответил Валландер. — К сожалению, это не исключено. У меня такое чувство, что во всех этих событиях есть какая-то незаконченность. Не спрашивайте, почему. Это просто чувство. Или интуиция. Хотя полицейский, наверное, не должен так рассуждать.

— И у меня такое же чувство, — сказал Сведберг.

Всех удивила неожиданная пылкость его слов.

— А что, если нам остается только готовиться к бесконечному ряду убийств? Если мстительный преступник просто выбирает себе в жертвы мужчин, которые плохо обращались с женщинами? Тогда этому никогда не будет конца.

Валландер знал: вполне возможно, Сведберг прав. Но сам он боялся этой мысли.

— Такой риск есть, — ответил он. — И, следовательно, мы должны поймать преступника как можно скорее.

— Подкрепление, — сказал Нюберг, который за последние два часа не произнес практически ни слова. — Без него не обойтись.

— Да, — ответил Валландер. — Нам действительно понадобится подкрепление. Особенно учитывая то, о чем мы говорили сегодня. Интенсивнее мы едва ли сможем работать.

Хамрен поднял руку. Он сидел рядом с двумя полицейскими из Мальмё у дальнего конца стола.

— Я бы хотел подчеркнуть только что сказанное, — сказал он. — Мне почти никогда не доводилось участвовать в таком эффективном расследовании, в котором занято, к тому же, так мало людей. Я работал здесь летом и потому знаю, что это не исключение. Если вы потребуете подкрепления, то ни один разумный человек не посмеет вам отказать.

Полицейские из Мальмё согласно кивнули.

— Я поговорю об этом завтра с Лизой Хольгерсон, — сказал Валландер. — И еще постараюсь проследить, чтобы нам прислали двух-трех женщин. Если это не поможет расследованию, то, по крайней мере, поднимет настроение.