Пятая зима

– Хочешь кофе? – предложила я. – Я все равно собиралась выпить чашечку, могу заодно сварить и тебе.

– Давай лучше я сварю. Это будет только справедливо, ведь ты готовила для нас ужин.

– Разогреть готовое блюдо в микроволновке, конечно, очень тяжело, – согласилась я. – Так что валяй, действуй.

Марк улыбнулся.

– Ты всегда умела меня подбодрить, – сказал он и заправил мне за ухо упавшую на лицо прядь волос. – Как это тебе удается?

Во рту у меня неожиданно сделалось сухо. Я попыталась заговорить, но не смогла издать ни звука, и только откашлявшись кое-как выдавила:

– Наверное… все дело в том, что мы слишком давно знаем друг друга.

Теплые пальцы Марка, которыми он только что поправлял мне волосы, скользнули сверху вниз по моей щеке, по шее… Никогда раньше он не прикасался ко мне так, никогда не смотрел на мои губы таким пристальным, исполненным сексуальной энергии взглядом (в том, что это был не просто взгляд, каким смотрел бы брат на сестру, я была уверена – примерно так же глядел на меня Джейк, когда мы случайно столкнулись с ним на улице).

– Это точно, – согласился Марк. – Мы знаем друг друга уже много, много лет…

Разумеется, брату не возбраняется прикасаться к сестре, и это происходит довольно часто. Он может шутливо хлопнуть тебя по рукам, может оттолкнуть или даже дать пинка (только в детстве, разумеется, к тому же Марк никогда этого не делал). Он может обнять тебя при встрече. Может щекотать тебя во время игры, может даже подсыпать тебе «чесоточного порошка». Но никогда он не прижмет тебя к себе, как мужчина прижимает женщину.

Когда Марк приехал за мной и моими вещами в Или, чтобы отвезти меня домой, мы на радостях обнялись, но совсем не так, как сейчас. Тогда моя грудь не льнула к его груди, а по телу не растекался жар, готовый зажечь плоть как спичку.

Сама я всегда держала в уме потенциальную возможность подобной ситуации, и неудивительно – желание постоянно жило во мне, словно раскаленная магма под тонкой земной корой. Мне пришлось приложить немало сил, прежде чем я приучила себя обуздывать скрытое пламя и управлять своей жизнью так, как управляют ею люди, живущие у подножия действующего вулкана. Но сейчас Марк держал меня в объятиях и глядел на меня так, словно во мне заключался весь его мир. Он всматривался в мое лицо так, словно никогда прежде его не видел. И в каком-то смысле так и было – я никогда не позволяла ему увидеть себя настоящей, не говоря уже о том, чтобы ответить ему так, как мне хотелось. Но сейчас… Как я могла не ответить, когда его пальцы так нежно гладили меня по волосам и ласкали шею? Когда каждый бугорок, каждый выступ его тела вжимался в мою плоть, а губы медленно склонялись к моим?

Наш поцелуй был в точности таким, каким я его всегда представляла.

Сладким.

Опьяняющим.

И в то же время – настойчивым, жадным, требовательным.

В считаные мгновения горячая вулканическая лава заполнила меня целиком, и я подалась навстречу Марку, все крепче и крепче прижимая его к себе трясущимися руками.

Но он внезапно отстранился, и волшебство тотчас растаяло. Я видела, как Марк машинально потер ладони, словно, прикоснувшись ко мне, он испачкал их какой-то дрянью.

А я и чувствовала себя дрянной, отвратительной, отталкивающей, и в то же время – отвергнутой, преданной самым близким человеком.

– Боже! – пробормотал Марк дрожащим голосом. – Я не должен был…

Только на мгновение приоткрылось окошко с видом на райский сад, к которому я так стремилась. Но теперь оно было накрепко закрыто и заколочено крепкими гвоздями.

А я снова оказалась в холодной темноте.

– Извини, Бет. Мне очень жаль.

Я не смела поднять глаза. Не смела взглянуть на него. Больше всего на свете мне хотелось броситься ничком на кровать и проплакать несколько столетий подряд.

Но я не могла сделать этого при нем, потому что его жалость причинила бы мне еще большие страдания.

– Уходи, – сказала я глухо. – Бадди можешь оставить, а сам уходи.

– Ты этого хочешь?

Даже не глядя на него, я отчетливо представляла себе печальный взгляд его больших потемневших глаз.

– Да.

Он поднялся.

– Хорошо. Все правильно, Бет, я должен уйти. Только… я позвоню, чтобы забрать щенка.

– О’кей.

– Послушай, Бет, я…

Мне не хотелось на него кричать, но я знала – если придется, я это сделаю.

– До свидания, Марк.