Адмирал Мессер увел нас в Биоркэ и продержал там целую неделю; ежедневно фрегат снимался с якоря и, выходя в море, производил всевозможные маневры, стрельбу из орудий, минные учения, парусные и водяные тревоги, испытания механизмов на полном ходу, маневрирование под парусами, причем мичманов заставляли командовать авралами и т. п. По ночам на якоре производились внезапные ночные тревоги со стрельбою в щит, отражение атаки миноносок, освещаемых судовыми прожекторами, и проч. и проч. Словом, фрегат был испытан по всем статьям боевой готовности и правильности судовых расписаний. Адмирал Мессер дал отзыв о блестящем состоянии фрегата, о чем он лично объявил командиру и мне. Вскоре был объявлен приказ по Морскому ведомству: «Высочайшая благодарность за отличное состояние фрегата и двухмесячный отпуск офицерам с сохранением содержания», причем командиру было предложено представить офицеров к наградам (орденам), которые обыкновенно объявлялись Высочайшим приказом в день Нового года. Впоследствии оказалось, что ордена получили: сам командир, его любимец — ревизор и несколько младших офицеров, не игравших заметной роли в корабельной службе.
10 сентября мы получили приказ окончить кампанию. В течение трех дней фрегат был разоружен, мачты вынуты из степсов, артиллерия, механизмы и все вооружение свезено в порт, т. е. фрегату предстояло войти надолго в док для капитального ремонта и перестройки его в современный тип безрангоутного крейсера.
3 сентября 1892 г. был уже издан Высочайший приказ о моем назначении помощником Главного инспектора минного дела в Морском Техническом комитете, находившемся в Петербурге в Главном Адмиралтействе. Я торопился сдать фрегат в порт, чтобы переехать в Петербург, где уже мною была занята квартира (против Зимнего дворца), вблизи от места новой службы.
Часть II. 1892–1906 гг.