Пятьдесят-на-пятьдесят

Ирина. А у нас есть такое место, особое, через дом от нас кафешка, они там свою выпечку делают, тем и славятся, к ним тропа народная не зарастает, и не зарастёт.

Виктор. Ну вот, а теперь — к делу.

Степан. А давайте дела решать в комнате, там будет удобней, мешать никто не будет, Мишка в киношку утреннюю закатился с друзьями. Это сын наш. (Все входят в гостиную). Вот это наша комната и гостиная одновременно. Вот стол у нас, родительский, круглый, не как теперешние, из ДСП, настоящий, как говорят, из массива. И шкаф такой же, тоже родительский. Мы так с Ириной и оставили, не стали на новую мебель менять. Нам так нравится. Здесь вот обосновался, в основном, Мишка, а наша с Ирой — там. Там у нас и телевизор, и спальня. А Мишкина кровать здесь, за этой ширмой. Хорошо, что комната эта большая, а то кухня — семь, спальня наша — девять, а гостиная — все двадцать. Здесь и гостей принимаем, за этим столом. Садитесь, пожалуйста! И — слушаем вас.

Виктор взял в коридоре свою планшетку. Все разместились за столом. Виктор раскрыл папку и достал фотографию Ларисы.

Виктор. Вот, посмотрите, вам знакома эта женщина.

Ирина. Ой, так это же наша Лариска! Она что же, мёртвая?

Виктор (стушевавшись). Да, извините, что так неожиданно, как-то прямо неловко получилось. Потому я и здесь, к вам с вопросами, вы же дружили с ней? В школе, насколько мне известно. Так Вера Тихоновна сказала.

Степан. Дружили… Да, дружили. Как же так получилось-то?

Виктор. Да вот этим мы и занимаемся. Что бы вы могли рассказать о ней, какая она была в компании¸ за что бы ей могла достаться такая участь, чтобы вот так, вдруг, ни с того ни с чего — погибнуть?

Ирина. А может быть, её не убили?

Виктор. Нет, это точно установлено. Сначала усыпили, а потом удушили.

Ирина. Господи, страсть-то какая!

Виктор. Так я слушаю, что бы вы могли мне рассказать.

Степан. Да что тут рассказывать. Дружили мы в школе. Компания была наша — не разлей вода, восемь человек, четверо пацанов и столько же девчонок. Лариска у нас была заводилой. Вечно что-нибудь придумает.

Помнишь (обращаясь к Ирине), в девятом классе, про поход за речку, с ночёвкой?

Ирина. Конечно, помню, так у костра всю ночь и просидели, хотя и палатки с собой были, и поставили их. Но это не мы восьмером, тут весь наш девятый был, вместе с классной, Верой Тихоновной. Она с нами всегда ходила на общие сборища. И не потому, что ей скучно дома, а по долгу учителя, что ли, если так можно о ней сказать. А организовывала это как раз наша Лариска.

Виктор. А кто ещё входил в вашу восьмёрку? Что-нибудь о них знаете? Кто? Где? Чем занимается?

Степан. Проще некуда! Да что мы так-то! Ирина, принеси, пожалуйста, нашу выпускную фотографию, в тот день, по ней и расскажем…

Ирина вышла в другую комнату. Степан продолжает.

…Лариска-то наша очень увлекалась фото. Сама снимала, сама проявляла, сама печатала. Словом — от А до Я. И фотоаппарат у неё был очень хороший, «Киев». С разными объективами. Фотоувеличитель, фотоэкспонометр. Она даже и выставки в школе устраивала, в районе нашем какую-то грамоту получила. У неё мама рано умерла, так отец её очень баловал, очень её любил. Когда она увлеклась фото, так он ей накупил всякого оборудования, хорошего. Тогда это дорого стоило, да и сейчас-то это не дёшево.

Входит Ирина с фотографией.

Ирина. . Вот, нашла (положила на стол фотографию). Вот, все мы восьмером.

Степан. Так я продолжу?

Виктор. Да, слушаю вас.

Степан. А давайте не вас, а на ты, так удобнее нам, ровесникам. Мы ведь ровесники?

Виктор. Согласен, хоть и вряд ли мы ровесники, мне только двадцать три, двадцать четвёртый. Ну, будем считать, что ровесники.

Степан. Вот отец-то Ларисы сначала ей в сарайчике угол отгородил, для фотолаборатории, свет туда провёл, а потом всё это же сделал в доме, потому что зимой в сарайчике холодно. После школы Лариса уехала куда-то, отец её женился, тоже уехал. Дом они продали, а всю фотоамуницию Лариса передала в школу, сказала, будет у кого желание — пусть занимаются.

Виктор. А кто же вас фотографировал?

Степан. Так она же и фотографировала! На речке, где мы праздновали выпускной, нашей только группой, восьмёркой, на берегу, есть высокий пенёк от тополя. Спилил кто-то, не знаем — кто. Вот она и приспособила свой «Киев» на пенёк, нас поставила в два ряда друг за другом, потом навела и взвела «автопилот», как она называла. Подбежала с краю, вот она, рядом с Чириком, то есть со Стёпкой Воробьёвым, вот, со мной.

Виктор. Давайте так, я буду записывать ваши имена и фамилии, а то я так не запомню. Можно и с кличками, если вы не против. А потом о каждом из них и поговорим. Согласны?